«Голливуд, штат Флорида. Я стояла перед зеркалом в грим-уборной клуба „Магазин на диване, зная, что на кону моя судьба. Гримерша переборщила с лаком „White Rain“, отчего волосы затвердели — пулей не пробьёшь. Я потрогала свою прическу в виде купола, и скрестила пальцы на удачу, надеясь, что не растаю под студийными прожекторами.
В этой передаче решалась судьба пяти видов продукции, все — на основе меда и цветочной пыльцы. Решалось моё будущее. Продюсеры не рассчитывали на мой успех, сказав, что берут меня в программу „на пробу“. Я предположила, что в такой лодке оказывается любой, кто выставляет на продажу свой товар. Если не продашь, обратно плыть будет не на чем. Лодка утонет.
Студия была ярко освещена. Словно пять солнц зависли над длинным белым столом, к которому подвёл меня ассистент видеорежиссера. Второй стал поправлять мне волосы. Третий регулировал свет.
— Не забывайте смотреть на ведущую, — сказал мне кто-то.
— А где она? — спросила я. Стоя в ярком освещении, жарясь под прожекторами, я чувствовала себя полной идиоткой и все думала, когда же материализуется обещанный вихрь.
Секундой позже ко мне подкатила в инвалидной коляске популярнейшая ведущая телепрограмм по продаже косметических товаров — Конни Драйер. Я обалдела. Я же раз сто смотрела её программу, но даже не подозревала, что она не может ходить.
Ассистент режиссера, толкавший коляску, остановил её прямо передо мной, и Конни встала.
— Знакомая реакция, — озорно улыбнулась она. — Инвалидная коляска — наше ноу-хау, лучший способ быстро доставить меня с одной съёмочной площадки на другую. На каблуках, — Конни показала на свои шестидюймовые[20]шпильки, — особо не разбежишься.
Мы с минуту поболтали о том о сем. Конни сказала, что у меня всего пятнадцать минут на то, чтобы произвести впечатление и продать установленную квоту. Какова квота — секрет, руководство телеканала его не раскрывает.
— И не давите на зрителей, — опять предупредила Конни с обезоруживающе пугающей улыбкой.
Не успела я опомниться, как прожектора вспыхнули еще ярче, а Конни принялась рассказывать зрителям про меня.
— Марни Спеллман создала косметические средства исключительно на основе натурального сырья. Применяя их, вы не только будете блестяще выглядеть, но и чувствовать себя блестяще.
Я хотела заметить, что под обжигающе ярким студийным светом что угодно заблестит, но вместо этого поблагодарила Конни за комплимент и сразу перешла к делу, объясняя, что является залогом растущего успеха фермы Спеллман.
— Знаете, Конни, — начала я, поднося к камере ярко-желтую баночку с кремом для лица, — за это мы должны благодарить пчёл.
— Пчёл? — удивилась она, будто в глаза не видела моего логотипа с изображением медоносной пчелы.
— Именно, — подтвердила я. — Пчёлы не только опыляют источники пищи — без них мы бы все погибли, — но они ещё производят мед и волшебное маточное молочко.
Конни спросила про маточное молочко, и я принялась рассказывать, что рабочие пчёлы выделяют богатую белком жидкость для кормления личинок, из которых развиваются пчелиные матки. Это вещество столь питательно — да, оно обладает столь волшебной силой, — что, вскармливая им обычную личинку, можно вырастить пчелиную матку. Пока я всё это объясняла, на экране крутили видеоролик: крупным планом показали мою ферму и ульи, затем — процесс извлечения маточного молочка из улья.
Конни заметила, что она слышала „чудесные“ отзывы об этом продукте, но сама начала его применять только за день до сегодняшней передачи.
— И уже чувствую эффект, — сказала она.
Тогда я сделала следующий шаг. Я знала, что миллионы людей готовы пойти на что угодно, лишь бы появиться в этой телепрограмме, однако я мыслила шире. Я должна выступить так, чтобы о моем „пробном“ участии в этом шоу заговорила вся страна. Нужно было сделать что-то неординарное, дабы мой бренд выделился на фоне других натуральных продуктов.
К счастью, у меня имелось то, что очень немногие из предпринимателей могли бы предложить, а может, и вообще никто. Я стала говорить о том, что благодаря продукции фермы Спеллман можно изменить свою жизнь.
— Понимаете, Конни, красота — это внешнее. Женщина излучает уверенность и энергию, когда она сильна духом. Однако именно красота способствует началу диалога. Так бывает не всегда, но это самый надёжный путь.
Я повернулась лицом к камере.
— Дамы, вы знаете, что, будучи довольны собой, вы способны сделать решительный шаг и из чьей-то собственности превратится в ровню. Дома. На работе.
Конни заморгала. Ничего из того, что я сказала, не было написано на карточке, которую она держала в руке. Я видела, что она судорожно ищет свою следующую реплику.
И я воспользовалась заминкой.
Со стола с образцами продукции, у которого я стояла, взяла ватный диск, капнула на него вазелиновое масло и принялась стирать макияж, что наложила на мое лицо та же женщина, которая вылила слишком много лака на мои волосы.
Вата изменила цвет — окрасилась в бежевый тон основы.
Я повернулась к камере.
Даже оператор выглянул из-за нее, чтобы посмотреть на меня вживую, не через объектив.
Конни была ошеломлена.
— О боже, — выдохнула она. — Марни, ваша кожа… как у младенца.
— Это и есть секрет фермы Спеллман, Конни. Наша продукция не превращает лицо в маску. Она очищает кожу, придает ей светящийся блеск. Подчеркивает её естественную красоту. Чуть подкрасить губы и ресницы, и ты готова.
Конни подошла ко мне ближе, кончиками пальцами почти трогая мое лицо.
— Потрясающе.
— Маточное молочко, пчелиная пыльца и природные травы создают эффект, какого не добиться использованием синтетических продуктов. Ферма Спеллман основана на том принципе, что мать-природа уже все придумала за человека, и мы доказываем это каждый божий день, каждым своим продуктом.
В тот день было распродано все, что мы имели в наличии. Возможно, прямо в течение того же часа. Более точно сказать нельзя, потому как я вдруг оказалась в центре внимания. А интерес зрителей сильно отвлекает.
Средства массовой информации подхватили историю о владелице фермы с острова Ламми в штате Вашингтон, но они писали и говорили не о моей продукции. Точнее не только о ней. Упор делался на мою убежденность в том, что каждая женщина вправе быть красивой и свободной от маски традиционного макияжа. Я больше не была просто главой косметической компании. Я возглавила революционное движение.
Оглядываясь назад, я думаю о том, сколько людей будут зависеть от моей поддержки, одобрят мою миссию. Я вспоминаю то время, когда из женщин, желавших трудиться на ферме Спеллман, выстраивалась очередь. Причем нами двигало не желание подзаработать. Разбогатеть. Добиться внимания. Перед нами стояла одна цель: помочь другим максимально реализовать свой потенциал. На пристани, откуда на остров с „большой земли“ отходил паром, мы повесили объявление, что свободных вакансий на ферме нет, но они все равно шли и шли. Хотели быть поближе ко мне. Некоторые называли меня Царицей пчел, а я, в свою очередь, своих ближайших помощниц воспринимала как „Улей“».
