Улей

«Мне никак не удается в этом разобраться. Как я ни стараюсь. А я много думаю об этом. Пытаюсь осознать мысль, что я любила эту женщину больше всего на свете. Но ведь я её не любила. Здесь было что-то другое.

И что же? Нас связывали дружба, общая цель. Мы стремились сделать мир лучше. Разве нет? Да, есть в ней что-то такое… что выносит её за рамки обычного человека… Она почти как божество.

Скажете, бред сумасшедшей? Не спорю. Но именно такое чувство временами посещало меня.

Мне жаль, что всё обернулось не лучшим образом. Для нас всех. Я любила её. Она была особенной. И эту истину весь остальной мир будет вынужден принять, если обо мне когда-нибудь вспомнят. (Маловероятно!)

Я была ей полезна. И меня это радовало.

Я стала неотъемлемым атрибутом фермы Спеллман и как знаменитость обеспечивала Марни внимание широкой публики, какое самостоятельно ей трудно было бы к себе привлечь. По крайней мере, на первых порах. Её нельзя недооценивать!

Меня это ничуть не коробило. Напротив, очень даже устраивало. То было волнующее время, и, бывало, я задумывалась — со страхом, — что оно когда-нибудь пройдет.

Как оказалось, прошло оно довольно скоро. Ирония судьбы. Наше с Марни взаимное влечение возбуждало ревность у других членов „Улья“. Они даже не удосуживались это скрывать, во всяком случае, в своем кругу. Особенно враждебно со мной держалась Хизер. До моего появления она была любимицей их наставницы, их гуру.

Ревность, как выясняется, могучая движущая сила. Марни и без их помощи очень скоро потеряла бы ко мне интерес, тем более что моя звезда неуклонно закатывалась. Однако мои подруги по „Улью“, безусловно, поспособствовали ускорению этого процесса. Одно меня утешает: они недолго праздновали победу после моего ухода».

Глава 39

В домашней библиотеке Греты Свенсен имелась книга «Неуёмное сердце» с автографом Марни. Она уже много лет была свободна от «мира Марни», и вдруг внезапно, сама того не сознавая, снова оказалась в том месте и в то время, которые, она думала, навсегда канули в вечность. О том, что она тогда совершила, никто не мог бы узнать. А детектив Джекман? Достаточно ли глубоко она копает? Сумеет ли установить, какие тайны связывают всех членов «Улья»? Грета взяла книгу и пошла к письменному столу. Это был антикварный предмет мебели XVII века, который она смогла позволить себе благодаря соглашению, заключенному с Марни.

Пообещала молчать о том, чем они занимались на ферме Спеллман, в обмен на полмиллиона долларов.

Марни была недовольна, назвала её требование вымогательством, но Грета так не считала. На её взгляд, это была вполне разумная цена за молчание.

Справедливая цена.

Грета села за стол и принялась листать пожелтевшие страницы. Взгляд упал на один отрывок, и она стала читать про себя.