Улей

Это видеообращение было направлено и самой Дине. Она ещё не успела его просмотреть, а телефон её уже стал разрываться. Звонили журналисты и друзья. Первые требовали подробностей, вторые изображали участливость, дабы потом докладывать направо и налево, что они разговаривали с Диной.

Дина была в гневе. Чувствовала себя оскорблённой. Выступая с видеообращением, Марни якобы хотела защитить её, а на самом деле, Дина знала, ею двигали скрытые мотивы: она жаждала внимания и славы и в этой скандальной истории, вероятно, увидела для себя последнюю возможность извлечь выгоду из своего тесного знакомства с Диной. Это молодая актриса, злоупотребляющая алкоголем, вызывает сочувствие, интерес к своей персоне. Общество с любопытством следит за тем, как красивая девушка взрослеет, борясь со своими пороками, и возвращается на Олимп.

А что такое старая увядающая актриса с проблемой алкоголизма?

Обычная алкоголичка.

Дина позвонила Марни.

— Зачем ты это сделала? — спросила она, даже не поздоровавшись.

— Что?

Марни умела довести до белого каления, зачастую отвечая вопросом на вопрос.

— Это видео.

— Дина, я просто не могла наблюдать, сложа руки, как тебя поливают грязью.

— Могла, Марни, могла, — заявила ей Дина. — И в данном случае, лучше б ты не выступала. У меня теперь телефон не умолкает.

— Ты — звезда. Тебя все обожают.

— Да, конечно. Только, Марни, дело не в этом.

— Разве есть что-то превыше любви?

Дина заскрежетала зубами. Она терпеть не могла, когда Марни задавала вопросы, требовавшие очевидных ответов. Она это делала из тактических соображений, догадывалась Дина. Таким способом обезоруживала собеседника. Насаждала свою философию и брала под свой контроль ведение беседы.

— Нет, Марни. Конечно, нет. Нет ничего превыше любви.

— Именно любовь побудила меня оказать тебе поддержку.

В общем, Дина так ничего и не добилась.

Положив трубку, она нашла на кухне пачку сигарет и закурила, энное количество раз щелкая почти порожней зажигалкой. Затягиваясь сигаретой, она заметила, что руки у неё дрожат. Они с Марни вроде бы и не ругались, но нервы у неё были на пределе. Она надеялась, что их телефонный разговор Марни тоже расстроил. Но надежда быстро угасла. Насколько Дина могла судить, чувство сожаления Марни было абсолютно чуждо. В отличие от самой Дины. Ну вот зачем она пошла на поводу у Марни, если собиралась бросить ей вызов?

Уже вечером того же дня ситуация, разумеется, коренным образом изменилась. Теперь СМИ писали не о происшествии с пьяной актрисой, а о Марни Спеллман, благородно выступившей в защиту Дины и заодно поставившей на место мужчин.

* * *

На следующее утро Марни взглянула на скриншот первого заказа, который она хранила с той поры, когда рекламировала свой товар на торговом телеканале. Он висел в рамке от «Тиффани», подаренной ей человеком, который в конечном итоге «убрал» её из телепрограммы и попытался уничтожить. Рамка со скриншотом висела рядом с туалетным столиком, который она имела обыкновение ставить в нишу между спальней и ванной. Вернувшись домой после своего скандального провала на телевидении, она готова была запулить его в космос. Даже один раз сняла со стены, чтобы не навевал мучительных воспоминаний. Правда, через какое-то время она вернула его на самое видное место: поместила прямо перед своим лицом. С тех пор скриншот всегда был там, убеждая её: какие бы препятствия ни встали на её пути, она должна найти способ продраться или перепрыгнуть через них. Ничто, поклялась она себе после своего провального «реабилитационного» турне, её не остановит и даже не заставит сбавить ход.

Мир, она знала, нуждался в ней.

По-прежнему нуждался.

Глава 42

22 сентября 2019 г., воскресенье

Ферндейл, штат Вашингтон

После развода Линдси отказалась от курения, что, пожалуй, было вызвано не столько стрессом, сколько желанием проверить себя на прочность. Только раз она нарушила данный себе обет — на панихиде Алана, где стрельнула и выкурила одну сигарету. Но расследуя убийство Сары Бейкер и связанное с ним убийство Калисты Салливан, она всё глубже погружалась в мир Марни Спеллман — исчезновение человека; гневные обвинения, выдвинутые её бывшими сторонниками; мрачные события, окружавшие ключевых игроков — и опять вернулась к прежним привычкам, которые даровали обманчивый комфорт. Линдси остановилась у магазинчика «Серкл Кей», где купила «Мальборо» и упаковку пива «Бад лайт».

Боже, подумала она, прямо как подросток. При этой мысли по её губам скользнула улыбка.

К тому времени, когда она добралась до дома, Линдси уже готова была закурить, выпить пива и позвонить матери Калисты, Шерил Ферлонг. По словам Рида, ей было за девяносто, но она по-прежнему обладала острым умом и всё так же жила на юге Калифорнии.

Линдси затушила сигарету и набрала её номер.

— Миссис Ферлонг? — спросила она, когда в трубке раздался старческий голос.

— Я фиксирую ваш номер и вношу его в «черный» список.

— Подождите! Я детектив. Расследую убийство вашей дочери.