Улей

Паромщик вернулся в рулевую рубку размером с будку сборщика платы на шоссе и принялся подводить судно к причалу.

— Да. Непременно.

Действующих водительских прав у Кейси теперь не было, и он напросился в машину к женщине с двумя детьми, приехавшими на остров на выходные.

На вид она была ровесницей его сестры, может, на год или два моложе. Водила старенький «фольксваген», где в зажигание вместо ключа была вставлена отвертка. Кейси занял переднее пассажирское кресло, дети сидели в автокреслах сзади.

— Я приехала на работу устраиваться, — сообщила женщина.

— В «Уайлдвуд-Инн»?

— Да. Как догадался?

— А здесь работать можно либо в отеле, либо на ферме Спеллман. Выбор небольшой. В отеле тебе понравится. Я там раньше работал.

Брюнетка с короткими ногтями, которые женщина смело накрасила светло-розовым лаком, одета она была в черные джинсы и розовый свитер.

— Нина, — представилась женщина.

— Кейси.

Они отъехали от пристани и покатили по окружной дороге в сторону гостиницы. Нина заговорила про свою будущую работу: она хотела устроиться горничной на полный рабочий день.

— У них на задворках стоит трейлер. Я могу жить там или буду ездить из дому. Но ездить утомительно.

— Я бы ездил, — сказал Кейси. — Я сам отсюда. Вечерами здесь никаких развлечений, а со скалы уже никуда не уедешь, хоть волком вой.

— Их отец сейчас на Аляске, на рыболовецком судне. Детей я могла бы оставить с его матерью.

— Я бы лучше ездил из дому. Честно тебе говорю.

Нина улыбнулась ему. От её доброй приветливой улыбки ему сразу захотелось, чтобы он не был как эта отвертка, торчавшая из приборной доски: застрял в подвешенном состоянии — ни туда, ни сюда. Он жалел, что не способен устроить свою жизнь.

А может, теперь и получится.

За тем он и вернулся на Ламми.

— Вот она, гостиница. — Кейси показал на старый фермерский дом, приспособленный под ресторан и отель на десять номеров с потрясающим видом на океан. Деревянный забор и вывеску оплетали стебли кампсиса с ярко-оранжевыми цветками и сочной зеленой листвой.

— До собеседования еще целый час, — сказала Нина. — Давай я тебя довезу до места?

Кейси она нравилась. Нравилась, потому что он не заметил блеска узнавания в её глазах, когда упомянул ферму Спеллман. В другое время, в другом месте, возможно, он понравился бы ей сам по себе. Она не стала бы, как другие, пытаться через него познакомиться с Марни.

— Нет, спасибо, Нина, — поблагодарил он. — Я лучше пройдусь.

Она припарковалась и повернула в зажигании отвертку, заглушая мотор. Кейси вылез из машины и попрощался.

* * *

В окно Марни наблюдала, как её брат неторопливо идет по широкой подъездной аллее. Дорогой повседневный наряд и ювелирные украшения — внешние атрибуты её успеха — она сменила на джинсы с футболкой. Потом она будет говорить, что переоделась специально — не хотела, чтобы он чувствовал себя человеком второго — или даже третьего — сорта по сравнению с ней. После смерти отца она прочно обосновалась на торговом телеканале. А Джонни Спеллман предпринял необычный шаг: многомиллионное поместье площадью в сто акров передал под полный контроль дочери, а не жены. Сыну тоже кое-что досталось, но получить свою долю наследства он сможет при условии, если сумеет продержаться без наркотиков и алкоголя два года. Кейт по завещанию, которое она могла бы легко оспорить, получала определённую сумму денег и обещание, что она вправе оставаться на ферме до конца своих дней. Судиться с дочерью она не стала, поскольку считала, что Марни — особенная, дар Божий для всего белого света.

Марни распахнула дверь и распростерла объятия, встречая Кейси.

— Я верила в тебя, — произнесла она.

— Я приехал за своей долей. — Кейси плечом оттеснил её со своего пути. — Я знаю тебя лучше, чем папа с мамой. — Он огляделся. — Современненько тут у тебя, сестрёнка. Надеюсь, ты не всё наследство спустила на ремонт.

Марни закрыла дверь.

— Да я сама зарабатываю достаточно.

— Да, я слежу за тобой.

— Я приготовила мамину лазанью, — сказала она.

— Я — пас, — ответил он. — Уеду со следующим паромом. Просто хочу забрать своё.

Кейси вытащил из кармана письмо от своего врача с результатами анализов, которые он сдавал на протяжении двух лет. Они подтверждали, что он не принимал наркотики в течение оговоренного в завещании периода.

— Письмо заверено нотариусом. В присутствии свидетелей. Все чин-чином.

Марни взяла документ, ознакомилась с ним.

— Да, вижу.

— Сколько мне причитается?

Кейси всегда отличался нетерпеливостью, подумала Марни. Вечно спешил. Присасывался к тому, кто имел наркотики. Пока всё из них не выкачивал.

— Документы готовы, — сообщила она брату и затем показала на кувшин, стоявший на столе. — Я приготовила медовый лимонад.

Кейси равнодушно улыбнулся.

— Как в старые добрые времена, сестрёнка?

Марни налила ему бокал.

— Как в старые добрые времена, — повторила она, наблюдая за братом. Тот взял бокал, поднёс его к губам и с жадностью отпил большой глоток.

— Ммм. — Кейси снова приложился к бокалу. — То, что надо. Странно, что ты не додумалась им торговать. — Случаем, не собираешься…