А мой приятель ВОЛЧЬЯ МОРДА свое прозванье носит гордо. Он у любого богача замок откроет без ключа, он только за год сто укладок открыл и там навел порядок, доходней нету ремесла! Коров крестьянских без числа угнал, не опасаясь риска, лишь только подойдет он близко, еще не быв в его руках, запоры рассыпались в прах. А мой девятый друг бесстрашен, он именем таким украшен, что лучше нет ни у кого, — УТРОБОЙ ВОЛЧЬЕЙ звать его. То имя получил он ныне от некой знатной герцогини, все чтут её в стране кабацкой, зовут Дурындою Дурацкой. Отважный рыцарь глух к добру, он грабит в стужу и в жару. Не бросит он своих повадок. Он так на злодеянья падок, как грач на молодой посев... Я (то есть Гельмбрехт —
И далее, при описании свадьбы, вновь перечислены все девять соратников Гельмбрехта, включая Глотай Ягненка = Лемберслинда, то есть жениха.
«У новобрачных для услуг почетных было девять слуг: Конюший — братец ЖИВОГЛОТ (то есть сам Гельмбрехт —
Конечно, следуя заранее объявленной негативной окраске этих персонажей, Вернер Садовник упорно повторяет, что все они — воры и бандиты. Тем не менее, он сообщает некоторые характерные детали, позволяющие примерно распознать некоторых соратников и апостолов Иисуса.
Текст Вернера Садовника возник, скорее всего, в результате «склейки» нескольких разрозненных сюжетов про Христа. Это мы уже ясно видели при анализе истории Уленшпигеля-Каленберга. Поэтому в разных частях повести одно и то же имя могло «приклеиться» к разным персонажам. Выше, например, мы видели, что Лемберслиндом был назван царь-градский царевич Алексей. А вот в другом месте повести это же прозвище, оказывается, приписано апостолу Иоанну или же Иоанну Крестителю. Судите сами.
Сразу обращает на себя внимание тот факт, что Лемберслинд — главный товарищ Гельмбрехта. О нем говорится куда больше, чем про других соратников. Имя его Вернер Садовник переводит как Глотай Ягненка, то есть Глотай Агнца. Но ведь Агнцем часто именовали Иисуса. А почему «Глотай», что это значило? Не стоит, конечно, понимать буквально, что имелось в виду «проглотить Агнца», то есть «съесть Его». Совсем нет. И тут мы вспоминаем, что уже сталкивались с подобной неожиданной терминологией при анализе библейского Апокалипсиса, то есть Откровения Святого Иоанна Богослова. Напомним, что в Апокалипсисе сказано:
«И голос, который я слышал с неба... сказал: пойди, ВОЗЬМИ РАСКРЫТУЮ КНИЖКУ ИЗ РУКИ АНГЕЛА... И я пошел к Ангелу, и сказал ему: дай мне книжку. Он сказал мне: ВОЗЬМИ И СЪЕШЬ ЕЕ; ОНА БУДЕТ ГОРЬКА ВО ЧРЕВЕ ТВОЕМ, но в устах твоих будет сладка, как мед.
И ВЗЯЛ Я КНИЖКУ ИЗ РУКИ АНГЕЛА, И СЪЕЛ ЕЕ; и она в устах моих была сладка, как мед; когда же съел ее, то горько стало во чреве моем» (Апокалипсис 10:1-11).
В книге А.Т.Фоменко «Античность — это Средневековье», гл.2, уже был подробно прояснен данный библейский эпизод, будто «Иоанн съел книгу». Речь шла, скорее всего, о том, что Иоанн ВНИМАТЕЛЬНО ПРОЧЕЛ книгу. Ведь до сих пор говорят, что кто-то «ПРОГЛОТИЛ КНИГУ», то есть жадно и быстро её прочитал. Поздний редактор Апокалипсиса мог не понять переносного выражения «проглотил книгу», и ошибочно (или специально) написал: «Иоанн съел книгу». Получилась странность. А позднейшие послушные художники, вроде А.Дюрера, принялись тщательно изображать — как именно Иоанн жует и, давясь, ГЛОТАЕТ бумажную или пергаментную книгу, рис.98, рис.99.
Рис.98.
Рис.99.