Ульфхеднар (СИ)

Чёрный Волк всё ещё стоял у камня, преклонив колено и зажимая ладонью рану на плече, а Мать медленно поднималась на камень и не оборачивалась. По тропе к священному месту бежали воины в кожаных доспехах и с оружием в руках. Чужие воины. Они встретили духоведцев злыми ударами, щедро проливая кровь. И шёл меж ними человек в золочёном доспехе, а за ним несли знамя с речным драконом, что держал в лапе пучок стрел.

— Не упустите ведьму!

Сэхунн вцепился пальцами в горный выступ, глядя, как вскинулся Чёрный Волк и в длинном прыжке бросился на ближайшего воина. Ещё в прыжке окутался тёмной дымкой и уже волком вонзил клыки в горло.

Мать неподвижно стояла на камне, прикрыв глаза. Шептала что-то, а после повернула голову и поглядела прямо на Сэхунна.

«Закрой Врата, солнечный. У тебя Ключ. Закрой, пока не стало поздно», — услышал отчётливо голос Матери Сэхунн, хоть она губы не разжимала и просто смотрела на него. Мимо воли Сэхунн нащупал подарок Матери, что носил при себе всегда. Но он не разумел, что ему надо сделать. Как закрыть? Какие Врата?

Чёрный Волк же метался средь своих и чужих и никому не позволял подойти к камню.

«Закрой Врата, пока они по ту сторону», — настойчиво требовала Мать. А вражеских воинов меньше не становилось. Предводитель посылал их на верную смерть, но кричал, чтобы они пробились к камню и схватили ведьму.

Уже и духоведцев иных почти не осталось, и Чёрный Волк обратился в человека, подхватил чужой меч и затанцевал у камня, всё так же не позволяя никому подойти. На Чёрного Волка нападали с копьями, стреляли в него, а он текуче ускользал и рубил, рубил без устали как будто.

Сэхунн сжал в ладони зелёный камень изо всех сил, правой нашарил на поясе нож охотничий и кинулся искать тропу вниз. Всё ещё не разумел, что творится и как закрыть Врата, но хотя бы мог сражаться с Чёрным Волком рядом. Сэхунн бежал, падал, поднимался и снова бежал, лишь бы успеть, покуда Чёрный Волк ещё бился один и живой.

Сэхунн с обрыва сорвался, чуть ногу не подвернув, но удачно плюхнулся на склон, съехал прямо к держаку с факелом. А у камня Чёрный Волк сдерживал чужаков уже длинным копьём с широким клинком на конце. Сэхунн похромал к нему, отклонился от прошившей густой воздух стрелы, сжал камень в ладони крепче, а после поймал быстрый жгучий взгляд Чёрного Волка — тот стремительно оглянулся и отмахнулся копьём от стрелы.

Добравшись до огромного камня, на котором стояла Мать, Сэхунн привалился к нему плечом и перевёл дух.

— Закрой Врата, — коротко рыкнул Чёрный Волк, не повернувшись к нему, — был занят новым противником.

— Как? — выдохнул Сэхунн и прижался к камню уже спиной, чтобы в него стрелы не попали.

— Найди замок, вставь ключ и поверни против солнца. Только ты можешь закрыть. Пока ты их не закроешь, я не смогу их разрушить. — Чёрный Волк пригнулся, пропуская над головой обагрённый кровью меч.

Воспрявший Сэхунн, мало что уразумев из слов, принялся шарить правой рукой по камню и искать какой-то замок. Что странно, он нашёл отверстие, куда удалось бы всунуть камень. Всунул. Потом вспоминал, куда поворачивать. И вспоминал, как ходит солнце, потому что руки тряслись, и понять не выходило. Насилу вспомнив, Сэхунн камень повернул и тотчас упал на землю, сбитый с ног оглушительным треском и дрожью камней. По склонам катились камни, а земля утробно стонала и подрагивала. Но Сэхунн испугаться толком не успел, потому что рядом оказался Чёрный Волк и крепко сжал его плечо. Смотрел долго, мучительно. Смотрел так, будто прощался навеки.

— Прости меня, но иначе никак.

— Что? — непослушными губами шепнул беззвучно Сэхунн.

— Я исправлю. Потом. Найду. Просто подожди. Ты же меня подождёшь?

— Что? — испуганно повторил Сэхунн, не понимая ничего совершенно.

Чёрный Волк на миг прижался губами твёрдыми, целуя неукротимо, потом отпрянул, выпрямился и взял широкий замах копьём, что засветилось зеленью едва-едва. И вместе с ударом Чёрный Волк прогремел:

— Отрекаюсь!

Под жуткий чудовищный вой камень пошёл трещинами, раскалываясь. Осыпался обломками и пылью вместе с погасшим ключом. Только Мать стояла всё там же, и под ногами у неё осталась пустота.

— Людские алчность и злоба непреходящи, — печально проронила она в давящей тишине. — Но это то оружие, что можно обратить в обе стороны. Живи, солнечный. Когда-нибудь… быть может…

Мать устало поникла и коснулась ногами земли. Чёрный Волк подставил ей плечо, с беспокойством оглянулся на откатившуюся по тропе волну чужаков, затем устремил на Сэхунна взгляд больной.

— Прости, — повторил тихо и сжал в ладони плетёнку сэхуннову с камнем-ключом. — Живи и дождись, мой верный, ладно?

Он вмиг подхватил Мать и в один шаг отступил в густую тень. Сэхунн рукой потянулся, помотал головой, отказываясь верить, что всё взаправду, да и что вообще это всё? По обломкам дополз до тени, рукой повёл, шарил бездумно, искал и не находил.