Ульян едет в Крым

К большим и темным пещерам я неравнодушен с детства. То есть в реальности за всю свою жизнь я не спустился ни в одну из них, и даже мимо не проходил, и вообще никаких усилий не предпринимал, чтобы оказаться с ними хотя бы в одном районе, но я много читал и часто о них думал. Иногда даже представлял себе, как было бы здорово, если бы выдалась возможность спуститься в какую-нибудь пещеру-лабиринт, чтобы исследовать адские глубины, нацепив на себя белую каску с фонарем, как у настоящих спелеологов.

Ведь это не моя вина, согласитесь, что рядом со мной не оказалось вовремя единомышленников. Я переболел многими активностями, когда был юн. Увлекался в школе пешим туризмом. Да и в студенческой молодости охотно соглашался потоптаться по лесным тропам с рюкзаком, палаткой и термосом. Понятно, что мои маршруты были не самыми сложными, а иногда даже разминочными для настоящих энтузиастов, и кто знает, как бы я показал себя в сложном зимнем походе где-нибудь в Карпатах или на Северном Урале, но если бы среди моих друзей нашелся хотя бы один спелеолог, то я бы однозначно увлекся этим делом.

Упущенного, увы, не наверстать, но с подачи поэта-депревиста Юрия Сингулярного мне удалось познакомиться с настоящими энтузиастами пещерного досуга. Это семейная пара из Чили, остановившаяся на пару дней в Керчи, чтобы посетить Аджимушкайские каменоломни. Им обоим по тридцать три. Детей нет, но в перспективе обязательно будут. И как минимум трое. Главу семьи зовут Хесус Мигель Матео, он невысокий, щуплый, у него прямые длинные волосы, карие глаза и короткая светлая бородка. Его стройная супруга с выразительной испанской внешностью представилась как Мария Кристина Матео. Мне она напомнила актрису Пенелопу Крус в молодости.

Раз в три года им положен длительный отпуск как преподавателям университета, и они пролетели полмира на нескольких самолетах, приземлились в Москве, взяли там в аренду микроавтобус с кухней, спальней, холодильником и автономным отоплением, то есть настоящий дом на колесах, доехали на нем до Волги, заехали в Воронеж, откуда родом прабабушка Марии, тоже Мария, кстати, а потом, чтобы еще ближе познакомиться с Россией, отправились в Крым, о котором много читали.

К своему стыду, я о Чили не читал вообще ничего. И знаю об этой стране совсем немного. Для меня Чили — это еще дальше, чем Луна, Марс и даже спутники Юпитера. На моей политической карте мира, которая долго висела на стене в прихожей, закрывая позорную дыру на обоях, эта страна была похожа на кишку, длинную и узкую, растянувшуюся вдоль западного края южноамериканского континента.

Из книги про футбол я знаю, что чилийцы его любят. Из рок-оперы про незадачливого Хоакина Мурьету я знаю о существовании чилийского поэта Пабло Неруды. Знаю, что все чилийцы говорят на испанском, как и большинство жителей Латинской Америки, за исключением бразильцев, а еще выращивают авокадо и делают красное вино, которое вполне успешно конкурирует в наших супермаркетах с австралийским. Краем уха я слышал, что Чили сегодня — одна из самых процветающих стран континента.

В одном из дальних отделов моей памяти хранится история о прогрессивном чилийском президенте Сальвадоре Альенде, который хотел счастья своему народу, поэтому во времена своего президентства национализировал американские компании и дружил с самой дружелюбной страной мира — Советским Союзом. Но в одна тысяча девятьсот семьдесят третьем году этот посланец мира был убит агрессивной чилийской хунтой под предводительством кровожадного полковника Аугусто Пиночета, который пришел к власти при поддержке вездесущего ЦРУ. И с тех пор Пиночет и Альенде — самые известные чилийцы среди россиян старшего поколения.

В том же дальнем отделе хранятся еще две знаковые фамилии — чилийского коммуниста Корвалана, которого Советский Союз спас от неминуемой смерти, удачно выменяв на советского писателя-диссидента, и простого чилийского парня с гитарой Виктора Хары, которого Советский Союз по непонятным мне причинам от смерти спасти не смог, и тот был жестоко убит солдатами хунты во время военного переворота.

Но теперь-то я времени не теряю, выспрашиваю и жадно впитываю информацию о Чили и чилийцах непосредственно от Хесуса и Марии. Мы едем по скучной трассе «Таврия» до Симферополя в арендованном комфортабельном кемпере со средней скоростью восемьдесят семь километров в час, ничего примечательного вокруг нас нет, и они охотно отвечают на мои вопросы. Вернее, отвечает Мария, причем на достаточно хорошем русском, а Хесус оживленно жестикулирует, иногда даже двумя руками, забывая про руль. В большей части он соглашается с супругой, ведь русским Хесус владеет плохо, ну а я, как говорится, «но эбле эспаньоль».