Улика № 13

– А вы сами когда-нибудь… – начала она, но Гончаренко ее прервал:

– Нет! Никогда. Я слишком уважал ее, можно сказать, преклонялся.

Положив перед ним фотографию мертвой девушки, Анна спросила:

– Знаете ее?

Взглянув на снимок, Гончаренко помотал головой:

– Никогда не видел.

Стерхова вынула из ящика стола напечатанный бланк, вписала в него несколько строк и протянула ему:

– Вот ваша справка.

– Спасибо. – Гончаренко поднялся со стула, забрал справку и направился к выходу.

– Пообещайте, что покажете мне люк-провал, трюм и тот самый электрощит, – попросила Стерхова.

Он обернулся.

– Завтра приходите. После обеда.

Приводя в порядок документы, Анна сняла на телефон фотографию мертвой девушки, а оригинал подшила в пока еще тонкую папку.

Вскоре пришел Семенов и, как всегда, не торопясь, расположился за своим столом.

– Что у вас с пропавшей девушкой номер два? – спросила Анна.

Иван Петрович вытащил блокнот и, заглянув в него, прочитал вслух:

– Загоруйко Жанна, двадцати четырех лет, работница химзавода. Рост сто пятьдесят девять сантиметров, среднего телосложения. Волосы каштановые, глаза светло-карие. Ушла из дома двадцать четвертого июля восемьдесят восьмого года в половине седьмого вечера и больше не возвращалась.

– Это я знаю, – немного раздраженно заметила Стерхова.

– Я должен был убедиться, что речь идет о Загоруйко.

– Мы договорились, что вы займетесь девушкой номер два. – Казалось, Анна вот-вот потеряет терпение.

– По ней пока ничегонет. Родственники много лет назад переехали из Санкт-Петербурга в Торопец. Сегодня сделал запрос в Торопецкий РОВД. Теперь жду ответ и параллельно занимаюсь поиском родственников третьей пропавшей девушки Марины Юрьевой.

– Держите меня в курсе, – предупредила Стерхова.

– У вас есть подвижки в деле Тепляковой? – спросил Семенов.

Анна вкратце рассказала о проделанной работе, не упомянув, однако, про туфли с пряжкой в шкафу тетушки. К этой теме она пока примерялась, не знала, с чего начать, и, если честно, боялась ее касаться.

– Могу предположить, что Теплякова могла быть свидетелем преступления. Ведь если зашила фотографию в подкладку, значит, имела отношение, опасалась и хотела иметь страховку.

– А вы не думали над тем, что смерть неизвестной девушки с фотографии могла быть некриминальной? – спросил Семенов. – Что, если у такого явления, как post mortem, есть современные последователи? Скажем, умерла чья-то дочь от болезни или вследствие несчастного случая, и родители решили увековечить ее в нарядном платье. Такое тоже возможно.

– Возможно, – легко согласилась Стерхова. – Но у меня есть три контраргумента. Во-первых, фотография была очень надежно спрятана и, скорее всего, по причине ее криминальности. Во-вторых, внезапная гибель спрятавшей ее Тепляковой. Согласитесь, все смахивает на то, что кто-то заметал следы.

– Вы не назвали третий контраргумент, – напомнил Семенов.

– Пожалуйста… – Анна хитро улыбнулась. – Вам когда-нибудь приходилось кого-нибудь одевать в историческое бальное платье с корсетом и длинным рядом крючков?

– Что за дикая фантазия! – возмутился Игорь Петрович. – Конечно же, нет!

– А мне приходилось. Поверьте, дело сугубо хлопотное. И это, если платье надеваешь на живого человека.

– Неужели вы думаете…

– Скорее всего, девушка надевала платье сама, с чьей-то помощью.

– И потом ее убили, чтобы сделать снимок post mortum?

– Думаю, да. – Стерхова достала фотографию из папки и показала Семенову. – Обратите внимание на то, как называется книга, которую жертва держит в руках.

– Записки охотника.

– Я не удивлюсь, если помимо других фотографий мы когда-нибудь обнаружим письменную фиксацию злодеяний. Преступник считал себя охотником.

– Да… – протянул Семенов. – Считал или считает. Меньше всего мне хочется верить в то, что где-то хранятся двенадцать снимков с другими жертвами.

– Дай Бог, чтобы их не было больше, – мрачно заметила Анна.

В дверь постучали, и в кабинет вошла Зварцева.

– Вызывали? – спросила она Стерхову.

Анна протянула распечатанный листок:

– Екатерина Максимовна, пожалуйста, разыщите мне этих двоих. Оба в восемьдесят девятом были сотрудниками следственного отдела.

– Пухов и Перов… – прочитала Зварцева и улыбнулась. – Смешное сочетание фамилий.

– Возможно, кто-то из них еще жив и даже работает в органах.

– Слушаюсь. – Та шагнула к двери.

– Постойте! – остановил ее Семенов. – Екатерина Максимовна, вы сделали то, о чем я вас попросил?

– Да-да, я помню, дело касается архивных данных школы, где училась Мария Юрьева.

– И я просил найти список ее одноклассников, – строгим голосом уточнил Семенов. – Желательно с домашними адресами. Когда мне ждать результата?

– В ближайшее время. – Зварцева неожиданно покраснела и поспешно вышла из кабинета.

Дождавшись, пока закроется дверь, Стерхова перевела глаза на Семенова.

– Зачем же так жестко? Екатерина Максимовна помогает вам, но она не ваша подчиненная.

На этот раз покраснел Семенов. Собрав со стола документы, он коротко обронил:

– Виноват.

Глава 11 Почему он там стоял?