Улисс

Непролитые слёзы туманили глаза мастера Томми, когда он приблизился на её зов, потому что слово старшей сестры было законом для близнецов. И весь его вид казался таким жалким после стрясшегося злоключения. А шапочка маленького военного моряка, и неназываемые части туалета были все в песке. Но Кисси просто волшебница, если надо загладить мелкие неприятности жизни, и вот уже на его нарядном костюмчике не видно ни песчинки. Однако, синие глаза всё ещё полны жгучих слёз, что готовы вот-вот пролиться, и она, сцеловывая обиду, погрозила рукой мастеру Джеки, виновнику, да ещё сказала, что доберётся до него, и глаза её при этом грозно приплясывали.

– Гадкий Джеки!– крикнула она.

Она обняла рукой маленького матроса и неотразимо подлизалась:

– Как тебя зовут? Масло со сливками?

– Скажи-ка, кто твоя любимая,– заговорила Эди Бодмен.– Кисси твоя любимая?

– Неа,– сказал полнослёзый Томми.

– Эди Бодмен твоя любимая?– принялась выведывать Кисси.

– Неа,– сказал Томми.

– Я знаю,– медоточиво произнесла Эди Бодмен и хитро повела своими близорукими глазами.– Я знаю кто у Томми любимая. Герти его любимая.

– Неа,– сказал Томми, готовясь разреветься.

Быстрый материнский инстинкт подсказал Кисси в чём причина и она шепнула Эди Бодмен завести его за колясочку, чтоб не на виду у джентельмена, но так чтоб он не замочил свои новые башмачки из дублёной кожи.

Но кто же такая Герти?

Герти МакДовел сидит неподалёку от подруг, устремив в дальнюю даль свой взор полный глубокой задумчивости, и она воистину неотразимый образец неотразимого ирландского девичества, которым всякий был бы рад полюбоваться. Писаная красавица, по мнению всех её знакомых, правда, некоторые при этом утверждают, что она скорее в Гилтропов, чем в МакДовелов. Её тонкая грациозная фигура могла бы, пожалуй, оставить впечатление излишней хрупкости, но те железосодержащие пастилки, на которые она недавно перешла, пошли ей на пользу—да ещё как!—намного лучше женских пилюль Вдовы Велч, и без всяких побочных эффектов и чувства усталости. Восковая бледность её лица, подобная своею чистой белизной слоновой кости, придавала ей вид одухотворённости, однако, розовый бутон её губ смотрелся настоящим луком Купидона, ну, абсолютно греческий стиль. И руки словно выточены из алебастра, с тонкими прожилочками вен и длинными сужающимися пальцами настолько идеальной белизны, насколько можно добиться соком лимона и питательными кремами, и вовсе неправда, будто она одевает замшевые перчатки на ночь, или что парит ноги в молоке. Берта Сапл однажды сказанула такое Эди Бодмен—какая наглая ложь!—но тогда она была на ножах с Герти (девушкам-подружкам тоже случается пофыркаться, как и прочим смертным) и ещё она ей сказала ни за что не говорить, что это она ей сказала, как бы она ни выпытывала, не то она больше не будет с ней разговаривать. Нет. Пусть честь воздаётся по заслугам. Потому что чувствуется в Герти какая-то внутренняя утончённость, а в изысканной форме её рук и крутом арочном подъёме ступни неоспоримо проступает спокойное королевское превосходство. Да, будь судьба к ней подобрее, чтоб она родилась джентльдамой высокого разряда, при соответственных правах, и чтоб имелась возможность настоящего образования, то Герти МакДовел запросто была б на равных с любой леди страны и щеголяла бы в изысканных нарядах с драгоценностями на челе, и видела б у ног своих высокородных женихов, оспаривающих друг у друга право угождать ей.

Может, именно это – все ещё не сбывшаяся любовь – и наполняла временами нежные черты её лица выражением сосредоточеной и сдержанной многозначительности, придавая прекрасным глазам оттенок странного призыва, перед чарующей силой которого мало кто в силах устоять. Откуда берутся у женщин такие колдовские очи? У Герти они лучились синейшей ирландской синевой, отенённые густыми ресницами и тёмными выразительными бровями. Когда-то эти брови не были столь шелковисто-пленительны. Это мадам Вера Верити, хозяйка страницы Женской Красоты в альманахе ПРИНЦЕССА, первой посоветовала ей испробовать новую линию бровей, которая придаст глазам возвышенное выражение, такое же чарующее, как у законодательниц моды, и она об этом ни разу не пожалела. Ещё там были советы как научно излечиться, чтобы не краснеть, и как стать выше ростом, придав себе статности, и ещё – у вас красивое лицо, но ваш нос? Вот что пригодилось бы м-с Дигнам, потому что нос у неё просто кнопка. Однако, венцом славы было самое драгоценное достояние Герти – её прекрасные волосы. Тёмнокаштановые с натуральной волнистостью. Как раз сегодня утром она их подстригла по случаю новолуния, и они вились вокруг её прелестной головки обильем роскошных локонов, и ещё обточила ногти, ведь четверг для богатства. И вот теперь, после слов Эди, когда красноречивый румянец, нежный как утончённейшее цветение розы, прокрался на её щеки, она преисполнилась настолько неотразимо милой девичьей смущённости, что—видит Бог!—во всей пресветлой земле Ирландии не сыщется равных ей.