Однако, рассказ Малачи начал вселять в них ужас. Он воссоздал сцену во всех деталях. Тут рядом с камином распахнулась потайная дверь и в проёме показался… Хейнс! Чьи волосы не встали б дыбом? Одна из его рук удерживала портфель кельтской литературы, флакон с ярлычком "ЯД" был стиснут в другой. Изумление, ужаc, омерзение читались на лицах присутствовавших, покуда он озирался с загробной ухмылкой.
– Приём такого, примерно, рода и следовало ожидать,– произнёс он с мертвящим хмыканьем,– но в этом, похоже, вина истории. Сэмюель Чайлдз убит мною. Однако, как я был наказан! Ничто уж не способно ужаснуть меня. По мне и ад теперь – дешёвая подделка. Смола и вечные мучения – такая мелочь, вот если б только мне передохнуть хоть малость,–сдавленно пробормотал он,– я исходил весь Дублин с этой вот кипой песен и повсюду – он, как призрак-упырь, бродит следом. Он – адское мне наказание при жизни, ад Ирландии. Чего я только не предпринимал, чтобы забыть о своём преступлении. Попойки, пальба по воронам, ирландский язык (немного декламирует), настой опиума (подносит флакон к губам), туризм. Всё впустую! Призрак постоянно крадётся за мной. Опиум моё последнее упование… Ах! Поздно! Чёрная пантера!– С истошным воплем он исчез и панель вскользнула на своё место. Через миг его голова просунулась в дверь напротив, сказать: – Встречайте меня на станции Вестланд-Роу в десять двенадцатого.– Слёзы хлынули из глаз затравленной жертвы.
Провидец воздел руку к небесам, бормоча: вендетта. Мщенье Манаана! Умудрённый повторял