Читаем «Улисс» в русском зеркале полностью

конечно и разумеется была среда к которой не относилось это глухое отсутствие интереса все та же литературная среда ее-то событие занимало мы видели что она и прежде не обошла нашего улисса вниманием не обошла и теперь причем явила трезвость и гибкость грязный клуб словно истаял расточился произошла смена декораций вполне впрочем предсказуемая за всем клубившимся маревом ведь стояла по сути простая реакция отторжения желание отпихнуть теперь же когда не вышло вышло заметьте это не ляп а джойс на первый план столь же естественное и простое желание употребить и снова у них имелись все пути и возможности только нас это не устраивало двух мертвецов моих и меня и снова поехал на нас паровой каток и снова сперва чуть не раздавил однако потом ладно насчет потом потом а сначала нас начали с успехом употреблять появление улисса было большой победой лучших творческих сил советской литературы и с первых же номеров журнала покатилась собачья свадьба понеслась свистопляска торжеств и празднеств именин сердца лучших творческих сил вечера утренники литературные салоны понятно я был абсолютно лишним на этом празднике жизни был помехой но советские спортсмены справлялись не с такими помехами во-первых они сразу с пылкой любовью вспомнили витю боже как они все набросились его любить как ценили его талант оплакивали как боб дорен безвременно угасшего вилли то бишь тьфу падди дигнама затем бережно отмечались заслуги пионеров и октябрят тридцатых годов а главное конечно товарищи весь коллектив журнала творцов победы более чем хватало но поскольку я некое формальное отношение имел тоже меня иногда ставили в известность иногда узнавал случайно и как степа попавший в ялту не знал как ведут себя в подобных случаях разное было а такого еще пока не было сперва с примерною тупостью решил-де присутствовать это моя обязанность надел помню жилетку явился в рахманиновский зал бонтон безмерный благородные дамы и господа посол ирландский с супругой и на подиуме за стильным столом элегантно хорегисает благородный футболист анастасьев собравшиеся специалисты в своих выступлениях рассказали о творчестве писателя о работе над ним которая ведется успешно в нашей стране поделились своими воспоминаниями и в этой последней части предоставлено было слово и мне выступавшие всходили на подиум присаживались за стол рядом с хорегисающим я постарался подальше заметив что нога его вытянута в мою сторону лицо же не обещает ничего хорошего и усевшись залопотал пле-пле-пле как выражается один друг а что простите я мог сказать вы все самозванцы гробы повапленные увы я не пророк исайя хоть видит Бог не бутсы пугали а неуместность ведь не докажешь не объяснишь несу пле-пле-пле и думаю дурак ты дурак вот так вот нас и употребляют потом подходит посол и говорит вы такой скромный такой скромный человек понятно что мой русский ответ вслух я не произнес хотя чего матюгаться сам виноват осел и уж с того дня усвоил я накрепко псалом первый блажен муж иже не иде на совет нечестивых довольно запоздалое развитие но во всем этом еще с толку сбивало что дирижировала собачьей свадьбой лично гениева екатерина юрьевна специалист как будто не дутый и классиком занималась многолетне единственный патентованный спец по джойсу на всю страну как бы всесоюзный главджойс со всемирным оммажем и плюмажем откроем книгу джойс и русские недавно в англии вышла и прочтем главным событием семидесятых годов было появление на сцене екатерины гениевой рисуется прямо явление принцессы плюмаж натурально действовал но впечатленья личные действовали в иную сторону и общий баланс был таков что сочинений екатерины юрьевны я не читал готовый поклясться что там не отыщешь ни строки сверх переписыванья большими русскими буквами школьных английских сведений а также умеренной их пригонки к основам пролетарского мировоззрения но одновременно все ж верилось что принцесса джойсоведения хоть и советская имеет в этой науке известный уровень эрудиции и культуры к тому же еще катя не только была непричастна к грязному клубу но оказывала всяческую поддержку во всех мытарствах русского улисса в его черные дни и потому неожиданностью было когда в дни светлые катя вдруг борзо понеслась учинять вечера в честь и утренники по поводу возглавив купно с хавбеком команду ушлых употребителей катя куда же несешься ты дай ответ не дает ответа чудным звоном заливается анастасьев но это не представляет интереса а интересно то что в это же время выходят эпизоды романа и комментарии к ним составляются екатериной юрьевной и тут уж volens nolens я оказываюсь ее читателем впечатление было потрясающим такого не ожидал это были поистине

НОВОСТИ ПРИНЦЕССЫ,

или

МАСТЕРСКИЙ УДАР ГИФФОРДА

Перейти на страницу:

Все книги серии Культурный код

«Улисс» в русском зеркале
«Улисс» в русском зеркале

Сергей Сергеевич Хоружий, российский физик, философ, переводчик, совершил своего рода литературный подвиг, не только завершив перевод одного из самых сложных и ярких романов ХХ века, «Улисса» Джеймса Джойса («божественного творения искусства», по словам Набокова), но и написав к нему обширный комментарий, равного которому трудно сыскать даже на родном языке автора. Сергей Хоружий перевел также всю раннюю, не изданную при жизни, прозу Джойса, сборник рассказов «Дублинцы» и роман «Портрет художника в юности», создавая к каждому произведению подробные комментарии и вступительные статьи.«"Улисс" в русском зеркале» – очень своеобычное сочинение, которое органически дополняет многолетнюю работу автора по переводу и комментированию прозы Джойса. Текст – отражение романа «Улисс», его «русское зеркало», строящееся, подобно ему, из 18 эпизодов и трех частей. Первая часть описывает жизненный и творческий путь Джойса, вторая изучает особенности уникальной поэтики «Улисса», третья же говорит о связях творчества классика с Россией. Финальный 18-й эпизод, воспринимая особое «сплошное» письмо и беспардонный слог финала романа, рассказывает непростую историю русского перевода «Улисса». Как эта история, как жизнь, непрост и сам эпизод, состоящий из ряда альтернативных версий, написанных в разные годы и уводящих в бесконечность.В полном объеме книга публикуется впервые.

Сергей Сергеевич Хоружий

Биографии и Мемуары
О психологической прозе. О литературном герое (сборник)
О психологической прозе. О литературном герое (сборник)

Лидия Яковлевна Гинзбург (1902–1990) – крупнейший российский литературовед. Две книги Л. Я. Гинзбург, объединенные под одной обложкой, касаются способов построения образа литературного героя как определенной системы взаимосвязанных элементов («О литературном герое», 1979) и истории медленного становления приемов передачи мыслей и чувств человека в художественной литературе, которое завершилось психологическими открытиями великих реалистов XIX века («О психологической прозе», 1971). Читатель узнает не только, «как сделан» тот или иной литературный образ, но и как менялось представление о человеке на протяжении всей истории литературы Нового времени. Живой стиль изложения, множество ярких примеров, феноменальная эрудиция автора – все это делает книги Лидии Гинзбург интересными для самой широкой читательской аудитории.

Лидия Яковлевна Гинзбург

Языкознание, иностранные языки
Поэзия и сверхпоэзия. О многообразии творческих миров
Поэзия и сверхпоэзия. О многообразии творческих миров

Михаил Наумович Эпштейн – российский философ, культуролог, литературовед, лингвист, эссеист, лауреат премий Андрея Белого (1991), Лондонского Института социальных изобретений (1995), Международного конкурса эссеистики (Берлин – Веймар, 1999), Liberty (Нью-Йорк, 2000). Он автор тридцати книг и более семисот статей и эссе, переведенных на два десятка иностранных языков.Его новая книга посвящена поэзии как особой форме речи, в которой ритмический повтор слов усиливает их смысловую перекличку. Здесь говорится о многообразии поэтических миров в литературе, о классиках и современниках, о тех направлениях, которые сформировались в последние десятилетия XX века. Но поэзия – это не только стихи, она живет в природе и в обществе, в бытии и в мышлении. Именно поэтому в книге возникает тема сверхпоэзии – то есть поэтического начала за пределами стихотворчества, способа образного мышления, определяющего пути цивилизации.В формате pdf А4 сохранен издательский макет, включая именной указатель и предметно-именной указатель.

Михаил Наумович Эпштейн

Языкознание, иностранные языки
Структура и смысл: Теория литературы для всех
Структура и смысл: Теория литературы для всех

Игорь Николаевич Сухих (р. 1952) – доктор филологических наук, профессор Санкт-Петербургского университета, писатель, критик. Автор более 500 научных работ по истории русской литературы XIX–XX веков, в том числе монографий «Проблемы поэтики Чехова» (1987, 2007), «Сергей Довлатов: Время, место, судьба» (1996, 2006, 2010), «Книги ХХ века. Русский канон» (2001), «Проза советского века: три судьбы. Бабель. Булгаков. Зощенко» (2012), «Русский канон. Книги ХХ века» (2012), «От… и до…: Этюды о русской словесности» (2015) и др., а также полюбившихся школьникам и учителям учебников по литературе. Книга «Структура и смысл: Теория литературы для всех» стала результатом исследовательского и преподавательского опыта И. Н. Сухих. Ее можно поставить в один ряд с учебными пособиями по введению в литературоведение, но она имеет по крайней мере три существенных отличия. Во-первых, эту книгу интересно читать, а не только учиться по ней; во-вторых, в ней успешно сочетаются теория и практика: в разделе «Иллюстрации» помещены статьи, посвященные частным вопросам литературоведения; а в-третьих, при всей академичности изложения книга адресована самому широкому кругу читателей.В формате pdf А4 сохранен издательский макет, включая именной указатель и предметно-именной указатель.

Игорь Николаевич Сухих

Языкознание, иностранные языки

Похожие книги

Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное