Улица Яффо

Поэтому, как только магазины начали опускать ставни, Мориц кинулся от рынка, где наблюдал за Амаль, к таксофону, хотя и не был уверен, зайдет ли она туда сегодня. Он спланировал образцовый контакт – у нее должно остаться впечатление, что это она его заметила. У него почти закончились жетоны, когда она вошла. Он отвернулся и продолжил говорить, громче, слушая в трубке монотонное объявление времени. Затем повернулся и увидел ее прямо перед собой, держащую в руках два пакета с покупками. Амаль не сумела скрыть изумления. Он видел, как за секунды постарел в ее голове на двенадцать лет. В неоновом свете он разглядел перемены и в ее лице. Мелкие морщинки вокруг глаз. Накрашенные черным ресницы. Тени для век, которыми она раньше не пользовалась. Трудно представить, что она пережила в Бейруте. Париж Ближнего Востока погрузился в гражданскую войну. Но Амаль выжила. Она улыбнулась ему:

– Мориц?

Сначала он сделал вид, что не узнал ее. Продолжал говорить в трубку. Она положила монеты на прилавок, чтобы купить жетоны. Мориц закончил разговор и подошел к ней:

– Прошу прощения, мадам?

– Ты меня не узнаешь?

– Амаль!..

– Что ты здесь делаешь?

– По делам. А ты?

– Я живу здесь.

– В Тунисе?

– C’est la vie [87]. – Она пожала плечами и снова улыбнулась.

Мориц рассказал ей про экспресс-фотографию. Что планирует остаться здесь на год. Он надеялся, что она пригласит его к себе, но она не пригласила. Он сказал, что ему пора. Они обменивались стандартными фразами, чтобы оттянуть прощание. Он не хотел прощаться.

– Подожди… а как твой ребенок?

– Я родила его в Бейруте.

– Мальчик?

– Его зовут Элиас.

Она улыбнулась. Он избегал спрашивать о Халиле.

– Можно мне с ним познакомиться?

Она колебалась.

– В конце концов, я ведь должен был стать его крестным отцом.

– Где ты живешь? – спросила она.

– В отеле «Мажестик».

– Я позвоню тебе, – сказала она. Ни слова, где сама живет.

Амаль скрылась в телефонной кабинке, а Мориц вышел на залитую неоновым светом улицу. Наступила ночь.

Глава 54

Почти без сна. Влажная жара. Нескончаемый шум за окном. Тунисцы превратили ночь в день, а день в ночь. На полуденном зное они крались по улицам, как тени, а с наступлением темноты оживали. Мориц приспособился к их ритму. Плыл в людском потоке по медине, причаливая к прилавкам с едой и кальянным, мечтая потерять себя.

* * *

Ежедневно, жадной тенью, он таился в машине неподалеку от дома Амаль. Профиль ее передвижений: непредсказуемый. Обычно с кем-то, редко в одиночку, партнера нет. Ее друзья: мужчины и женщины. Поздние ночные встречи, распорядок дня нерегламентированный, множество телефонных звонков. Только ему она не звонила.

* * *

Мориц использовал это время для продвижения бизнеса. Его боссы проделали отличную работу: разослали брошюры, вели телефонные переговоры, предупреждали о его приезде. Первым клиентом стал фотомагазин на проспекте Свободы. Владелец Ламин Аттиа был приятным пожилым господином, сидевшим в своем ателье в окружении свадебных фотографий и портретов в золотых рамках. Если немцы выбирали для фона пляжи с пальмами, то местные жители любили водопады и альпийские панорамы. Месье Аттиа запросто мог быть старым мистером Сарфати с улицы Яффо, в другой версии его жизни. Он представил Морицу своего сына Мохамеда, который должен теперь перенять магазин. Они легко понимали друг друга, на смеси ломаного французского и вкраплений немецких слов. Руди Фёллер, «Бавария Мюнхен», «мерседес» – это был мостик.

Бизнес в арабском мире хорош тем, что он никогда не бывает просто бизнесом. Месье Аттиа пригласил Морица домой, представил его друзьям и родственникам, это было признание его присутствия здесь, о чем узнавали и другие. Один контакт приводил к другому. Никто не задавал бестактных вопросов. Он был просто Мориц, l’allemand, немец.

* * *

Еженедельно Мориц отправлял отчет Ронни. Зашифровывал, фотографировал и отдавал пленку стюардессе «Эйр Франс», которая передавала ее своему знакомому в Париже. Только заручившись доверием Амаль, Мориц сможет выйти на главные цели. Все, кто входил в «Черный сентябрь», были в расстрельном списке.

* * *

Мориц размышлял, как бы ему устроить вторую «случайную» встречу, когда в его комнате зазвонил телефон.

– Месье Райнке? Пришла дама, которая хочет с вами поговорить.

– Как ее зовут?

– Просто дама.

– Скажите ей, что она может подняться.

– Нет, сэр. Она хочет встретиться с вами в баре.

Амаль в неброском летнем платье сидела на одном из диванов, а рядом с ней – Элиас.

– Скажи «бонжур» месье Морицу.

– Бонжур, месье.

Мальчик встал и открыто посмотрел на него, уверенно, но не без напряжения, словно мать подготовила его к встрече, смысл которой он не понимал. На мальчике были вельветовые брюки, рубашка и полуботинки, он казался хорошо воспитанным, лишь иногда на лице проскальзывало озорство. Когда Мориц опустился в кресло рядом с диваном, Амаль пересадила сына между ними. Словно желая показать Морицу, что встреча ради ребенка, а не для нее.