Улица Светлячков

Глаза Кейт наполнились такой невыносимой тоской, что Талли, до сих пор убеждавшая себя, будто ее подруга испытывает нормальный для матери стресс, вдруг испугалась. Неудивительно, что Джонни беспокоится. В прошлом году Талли брала интервью у молодой матери, которая, впав в депрессию, совсем перестала справляться со своей жизнью. А месяц спустя эта женщина проглотила пригоршню таблеток. Одна мысль об этом повергала Талли в ужас. Нужно обязательно найти способ помочь Кейт.

– Может, тебе к кому-нибудь обратиться?

– К психотерапевту, в смысле?

Она кивнула.

– Да не надо мне ни с кем говорить о своих проблемах. Надо просто быть организованнее, вот и все.

– От неорганизованности ты уж точно не страдаешь. Необязательно таскаться с детьми на каждую экскурсию, шить костюмы для каждой постановки, печь печенье для каждой ярмарки. И пусть ездят в школу на автобусе, не переломятся.

– Ты говоришь совсем как Джонни. Теперь скажешь, что будет куда лучше, если я еще и книжку напишу. Можно подумать, я не пыталась. Я пытаюсь. – Голос Кейт надломился, в глазах заблестели слезы. – Где там твоя текила?

– Отличая идея. Мы уже сто лет не напивались в слюни.

– Ну, типа, да, – рассмеялась Кейт.

– Но у нас через полчаса массаж, так что придется немного подождать.

– Массаж. – Кейт посмотрела ей в глаза: – Спасибо, Талли, мне это было нужно.

Но одним массажем делу не поможешь, теперь Талли хорошо это понимала. Кейти требуется профессиональная помощь, а не текила и грязевые обертывания, а еще ей нужно, чтобы ее лучшая подруга придумала выход из положения.

– Если бы ты могла изменить что-то одно в своей жизни, что бы ты поменяла?

– Мару, – тихо ответила Кейт. – Хочу, чтобы она снова говорила со мной по-человечески.

И тут, словно по волшебству, в голове у Талли возникло решение.

– А приходите на мою передачу? С Марой? Сделаем выпуск про отношения матерей и дочерей. И лучше всего на прямой эфир, чтобы она знала, что никакого монтажа не будет. Она увидит, как ты ее любишь, и поймет, как ей повезло.

Лицо Кейт осветилось надеждой, помолодело лет на десять.

– Думаешь, это сработает?

– Ты ведь сама знаешь, как Мара мечтает попасть на телевидение. И она не станет выставлять себя истеричкой на камеру. Ей придется тебя выслушать.

Взгляд Кейт наконец очистился от мути отчаяния, загорелся предвкушением.

– Что бы я без тебя делала?

Талли улыбнулась так широко, что, казалось, щеки вот-вот затрещат. Она поможет подруге в трудную минуту – возможно, даже спасет ей жизнь. Совсем как они обещали друг другу столько лет назад.

– Ну, этого мы никогда не узнаем.

– А твои визажисты замаскируют мои морщины?

Талли рассмеялась.

– Поверь мне, когда они с тобой закончат, будешь выглядеть моложе Мары.

– Отлично.

Из поездки в спа Кейт вернулась обновленной. Стоило ей переступить порог, как Мара набросилась на нее с нытьем про какое-то очередное сборище, на которое она не сможет пойти, потому что ей не разрешают гулять по ночам, но впервые за долгое время ее отравленные стрелы пролетали мимо цели и со стуком падали на пол. «Скоро, – думала Кейт, улыбаясь про себя, – уже скоро мы найдем путь друг к другу».

Раздевшись, она долго лежала в горячей ванне, а затем, сидя в обнимку с близнецами, читала им на ночь. Они уже почти заснули, когда Джонни просунул голову в детскую.

– Тсс, – предостерегла она, закрывая книгу. По очереди поцеловав сыновей в лоб, она уложила обоих, подоткнула одеяла и вышла к мужу.

– Ну как, хорошо провели время? – спросил Джонни, притянув ее к себе.

– Отлично. У Талли есть одна идея…

В дверь позвонили. Раздался голос Мары:

– Я открою.

Джонни и Кейт, нахмурившись, переглянулись.

– Сегодня воскресенье, – сказала Кейт. – Мы же договаривались, никаких гостей вечером перед школой.

Но, спустившись, они обнаружили в гостиной маму и папу с чемоданами в руках.

– Мам, – всполошилась Кейт, – что происходит?

– Талли попросила нас недельку присмотреть за детьми. А вас там ждет машина – выезжаете в аэропорт. Талли сказала взять с собой купальники и крем от солнца. Больше вам ничего знать не положено.

– Но у меня же работа, – возразил Джонни. – Мы сенатора Маккейна пригласили.

– Талли ведь твоя начальница? – сказал папа. – Если уж она говорит, что тебе пора в отпуск, значит, тебе пора в отпуск.

Кейт и Джонни снова переглянулись. Они еще никогда не ездили в отпуск одни, без детей.

– Вообще-то было бы неплохо, – улыбнулся Джонни.

Следующий час они бегали по дому, собирая вещи, составляя списки, занося в блокнот телефонные номера. Затем, поцеловав детей – даже Мару – и поблагодарив маму с папой, вышли к ожидавшему их лимузину.

– Талли всегда все делает с размахом, – прокомментировал Джонни, устраиваясь на бархатном сиденье.

Мотор завелся, заурчал.

Кейт прижалась к мужу.

– Я уже чувствую себя отдохнувшей, а мы еще и от дома не отъехали.

– Не знаете, куда это мы едем? – спросил Джонни у водителя.

– Билеты в кармане напротив вас, сэр.

Джонни вытащил конверт, вскрыл его.

– Кауаи, – сказал он.