Улица Светлячков

– Нормально? Странный ответ. Эту работу обычно или любят, или ненавидят. – Поставив локти на стол, он придвинулся ближе: – Есть в тебе страсть к нашему делу?

Опять это слово. Вот что отделяет зерна от плевел, отличает Кейт Маларки от Талли Харт.

– Д-да.

Джонни вгляделся в ее лицо, затем понимающе улыбнулся. Неужто эти голубые глаза видят ее насквозь?

– В Талли она определенно есть.

– Да.

Явно стараясь, чтобы это прозвучало непринужденно, он спросил:

– Кстати, она с кем-то встречается?

Кейт удалось сохранить невозмутимый вид, она даже не вздрогнула – что вполне тянуло на достижение. Теперь хоть ясно, зачем он ее пригласил. Могла бы, впрочем, и сама догадаться. Она хотела было сказать: «Да, они уже несколько лет вместе», но не посмела. Талли и Чед, конечно, перестали прятаться, но и напоказ свои отношения не выставляли.

– А сам как думаешь?

– Думаю, меняет парней как перчатки.

Вернулась официантка с подносом, и Кейт с облегчением уставилась в тарелку.

– А у тебя-то самого много страсти к «нашему делу»? Сдается мне, что не слишком.

Он резко вскинул голову:

– С чего ты взяла?

Не переставая орудовать вилкой и ножом, она пожала плечами, но все же подняла на него взгляд.

– Может, и нет, – тихо ответил Джонни.

Кейт застыла, рука с вилкой замерла в воздухе. Впервые за все время их знакомства они не просто болтали о ерунде. Это признание нелегко ему далось, и Кейт это понимала.

– Расскажи, как там было, в Сальвадоре?

– Да ты, наверное, сама представляешь, что там творилось. Массовые убийства, настоящая резня. А сейчас стало еще хуже. Повсюду эскадроны смерти, убивают всех подряд – мирное население, священников, монахинь.

Кейт не знала таких подробностей, да ничего не знала, если уж на то пошло, но все равно кивнула, наблюдая за сменой выражений на его лице. Никогда еще при ней он не говорил так оживленно, с такой страстью. И снова она уловила какую-то неясную эмоцию в его взгляде.

– Тебе, похоже, нравилась эта работа? Почему ты уехал?

– Предпочитаю об этом не вспоминать. – Он опрокинул в себя остатки пива и поднялся: – Пора уже возвращаться.

К своим блюдам оба едва притронулись. Она явно зашла слишком далеко, сунула нос куда не следовало.

– Я понимаю, это слишком личное, прости, что…

– Не извиняйся. Это все в прошлом. Пойдем.

На обратном пути он не проронил ни слова. Они быстрым шагом поднялись по лестнице и вошли в пустынный офис.

Не сдержавшись, Кейт тронула его за руку:

– Прости, правда. Я не хотела тебя расстроить.

– Я же сказал, это все в прошлом.

– Не похоже, – тихо возразила она и тут же поняла, что снова перешла черту.

– Берись за работу, – сухо бросил он и, скрывшись в кабинете, с грохотом захлопнул дверь.

Еще пару лет назад крохотный городок Йелм спокойно дремал в пышно зеленеющей долине между Олимпией и Такомой. Местные жители, все поголовно во фланелевых рубашках и застиранных джинсах, не спеша ходили по улицам и каждому прохожему махали в знак приветствия.

Но как-то раз прямо на кухню к самой обычной домохозяйке вдруг явился дух воина из Атлантиды, погибшего тридцать пять веков тому назад, – и жизнь в Йелме круто изменилась.

Горожане, уважавшие североамериканскую максиму «живи сам и не мешай жить другим», долгое время делали вид, что ничего не происходит. Старались не обращать внимания на «странных типов», которые все чаще наведывались в Йелм (и многие на дорогих машинах, в дизайнерской одежде, будто прямиком из Голливуда), на знаки «ПРОДАНО», один за другим выраставшие на окрестных землях.

Но когда пошли слухи, что Джей Зи Найт задумала построить чуть ли не целый новый квартал, чтобы открыть школу для своих адептов, терпение местных жителей лопнуло. Как сообщали из дирекции южного филиала KCPO, возле дома Найт собралась толпа пикетчиков.

Оказалось, что «толпой» они назвали десяток горожан с транспарантами в руках, которые мирно болтали, сбившись в кучку на отведенной под строительство земле. Со стороны это куда больше походило на дружеские посиделки, чем на протестную акцию, – пока не подъехали журналисты. Пикетчики тут же опомнились и принялись маршировать, выкрикивая лозунги.

– Вот она, – прокомментировал Матт, – сила СМИ в действии. – Остановившись на обочине, он повернулся к Талли: – Этому тебя в колледже не учили. Ныряй в самую гущу. Если видишь, что намечается стычка, – влезай, ясно? И все время задавай им вопросы, не молчи. А если подам знак, убирайся нахрен из кадра.

Талли слушала с бешено колотящимся сердцем.

Протестующие бросились им навстречу. Все хотели высказаться и поэтому говорили одновременно, и каждый пытался протиснуться поближе к камере.

Матт без церемоний толкнул Талли в спину. Она покачнулась, сделала шаг вперед и оказалась лицом к лицу с крепким, бородатым, похожим на Санта-Клауса дядькой, который держал плакат «СКАЖИ НЕТ РАМТЕ».

– Таллула Харт, специальный корреспондент KCPO. Расскажите, зачем вы собрались здесь сегодня?

– Спроси, как его зовут! – крикнул Матт.

Талли вздрогнула. Черт.