Улица Светлячков

– Израиль вчера ввел войска в Ливан. Ты знала? Оттеснили палестинцев в Бейрут. Вот настоящие новости. А мы таскаемся по каким-то сраным офисам, рассказываем про сраные компьютеры. – Он вздохнул. – Извини. Дерьмовый день просто. У меня дерьмовый, у тебя первый. – Губы его растянулись в улыбке, но взгляд остался холодным. – А ты еще и суп мне принесла. Завтра буду вести себя как нормальный человек, обещаю.

– Талли говорила, ты раньше был военным корреспондентом.

– Ага.

– Любил эту работу?

Что-то промелькнуло в его взгляде – что-то очень похожее на печаль, но откуда ей знать наверняка?

– До безумия. Во всех смыслах.

– А почему бросил?

– Молодая еще, не поймешь.

– Да уж не сильно моложе тебя. Ты попробуй.

Он вздохнул.

– Иногда жизнь может надавать по башке, вот и все. Помнишь, как у «Роллингов» было? «Не всегда получаешь то, чего хочешь».

– Но иногда взамен получаешь то, что нужно. Так там вроде дальше поется.

Джонни взглянул на нее, и она поняла, что сумела, пусть и на мгновение, по-настоящему завладеть его вниманием.

– Тебе хоть нашлось чем заняться сегодня?

– В документах у вас был полный кавардак. Во входящих тоже. Еще я разобрала и расставила на полках кассеты, которые в углу валялись.

Он рассмеялся. Лицо его преобразилось, сделалось таким красивым, что она чуть не ахнула.

– Мы полгода пытались заставить Талли этим заняться.

– Я не хотела…

– Не волнуйся, не подвела ты ее. Поверь мне, я знаю, чего ждать от Талли.

– И чего же?

– Страсти, – коротко ответил он, заталкивая обертку от сэндвича в пенопластовый стаканчик из-под супа.

Кейт вздрогнула от его тона и тут же поняла, как сильно влипла. Можно сколько угодно себе напоминать, что он начальник, – это не сработает. Не изменит ощущений, которые накрывают ее с головой, едва он оказывается рядом.

Будто летишь в пропасть. Иначе и не описать.

Остаток дня она отвечала на звонки, сортировала документы и без конца проигрывала в голове эти последние секунды у него в кабинете, его простой, честный ответ: страсти.

И никак не могла стереть из памяти восхищенную улыбку, с которой он произнес это короткое слово.

Глава двенадцатая

Все лето после выпуска Талли казалось, что она в раю. Они с Кейт нашли недорогую, но отлично расположенную квартиру, обставленную в стиле шестидесятых, – окна выходили прямо на Пайк-плейс-маркет. Утварь привезли из бабушкиного дома, заполнили шкафы на кухне купленными еще в сороковых кастрюлями и фарфоровой посудой. По стенам развесили любимые плакаты, все поверхности уставили своими фотографиями в рамках. Однажды к ним заглянула миссис Маларки и, помимо нескольких пакетов с продуктами, принесла искусственные цветы в кадках – чтобы, мол, было поуютнее.

Район, в котором они поселились, определил стиль их жизни. Из дома можно было пешком дойти сразу до нескольких баров. Больше всего им нравились «Афинянин» в здании рынка и старинный, закопченный паб «Вирджиния Инн» на углу. В шесть утра они переходили улицу под гудки автомобилей и писк сдающих назад грузовиков с продуктами, брали кофе в «Старбаксе» и покупали круассаны во французской пекарне «Ле Панье».

Обе работали и не были обременены семьей, поэтому дни их быстро подчинились привычному распорядку. Каждое утро они шли завтракать и, сидя за железными столиками на улице, читали газеты. «Нью-Йорк таймс», «Уолл-Стрит джорнэл», «Сиэтл таймс» и «Пост-Интеллидженсер» заменили им Библию. Покончив с чтением, они ехали в офис, где ежедневно узнавали что-нибудь новое о мире теленовостей, а после работы переодевались в сверкающие блузки с подплечниками и брюки-бананы, чтобы отправиться в один из многочисленных клубов в центре города. Слушали самую разную музыку: панк-рок, нью-вейв, рок-н-ролл, поп – чего душа попросит.

Талли больше не надо было скрывать свои отношения с Чедом, поэтому тот частенько присоединялся к их ночным вылазкам, и они отлично проводили время втроем.

Именно об этом они с Кейт мечтали много лет назад, сидя на темном берегу Пилчака, и Талли наслаждалась каждой минутой.

Вот и сейчас они вместе приехали на работу, вышли из машины и всю дорогу до офиса болтали не умолкая.

Но, едва открыв дверь, Талли поняла: что-то стряслось. У окна Матт второпях упаковывал съемочное оборудование. Джонни у себя в кабинете орал на кого-то по телефону.

– Что происходит? – спросила она, швырнув сумку на чистенький и опрятный стол Кейт.

Матт вскинул голову:

– Протестная демонстрация. Надо ехать.

– А Кэрол где?

– В больнице. Рожает.

Талли поняла, что это ее шанс. Даже не подумав постучать, она ворвалась в кабинет Джонни.

– Выпусти меня в эфир. Я знаю, ты считаешь, мне пока рано, но я готова. И все равно больше ставить некого.

Он повесил трубку и взглянул на нее:

– Я уже им сказал, что делать репортаж будешь ты. Думала, на кого я тут ору? – Обогнув стол, он подошел ближе. – Не подведи меня, Талли.

Конечно, это жуть как непрофессионально, но сдержаться Талли не смогла – набросилась на Джонни с объятиями.

– Ты лучший. Будешь мной гордиться, вот увидишь.