Улица Светлячков

Кейт не смогла совладать с собой – подалась ему навстречу, взглянула в глаза. Он уезжает, его могут ранить или хуже того…

– Женщина, – сказала она.

Джонни смотрел на нее без улыбки. Их разделяло всего несколько сантиметров. Достаточно протянуть руку.

– Женщина, – согласился он.

А потом ушел, оставил ее в кабинете один на один с призраками слов – всех тех слов, которые она могла произнести, но не решилась.

Лишь когда Джонни уехал, Кейт поняла, насколько на самом деле эластично время, как оно может растягиваться, превращая минуты в часы. Стоит телефону зазвонить, стоит ей снять трубку и услышать чужой бесстрастный голос: «Мне очень жаль» – и время лопнет, как тугая резинка. Каждый раз, когда раздавался телефонный звонок, она вся напрягалась. К концу первого дня голова у нее раскалывалась.

Впрочем, довольно скоро она поняла еще кое-что: жизнь продолжалась. Начальство все так же названивало из Такомы, прислали нового продюсера, чтобы помогать с работой, но в итоге так вышло, что часть обязанностей продюсера стала выполнять Кейт. Матт и Талли ей доверяли, к тому же она любой сюжет умела подготовить, уложившись в их крошечный бюджет. Все-таки не напрасно она так долго сохла по Джонни и ловила каждое его движение – успела неплохо разобраться в том, как устроена его работа. Она, конечно, всего лишь швея, которая пытается повторять за кутюрье, но и этих навыков хватает. Новый продюсер уже к четвергу первой недели вскинул лапки, заявил, что не собирается целыми днями носиться по городу за горсткой психов – ему и своих забот хватает, – и уехал обратно в Такому.

В пятницу в эфир вышел первый сюжет, над которым Кейт работала самостоятельно. Ничего особенного, просто история про актера из старого детского сериала «Кондуктор Билл», – но ведь его показали.

Невероятно вдохновляюще было увидеть результат своей работы на экране – и неважно, что запомнят все Талли, ее лицо, ее голос. Кейт даже позвонила домой, и родители приехали, чтобы посмотреть передачу с ними вместе. А потом все четверо подняли бокалы «за мечту» и согласились, что исполнение этой мечты теперь не за горами.

– Я всегда думала, что мы с Кейти обе станем ведущими, будем вместе выходить в эфир, но, похоже, ошибалась, – сказала Талли. – Кейт будет продюсером моей передачи. А я в интервью Барбаре Уолтерс скажу, что без нее ни за что бы не справилась.

Кейт поднимала бокал вместе со всеми, улыбалась, когда от нее этого ждали, и, слушая болтовню Талли, словно бы проживала этот день заново. Она собой гордилась, правда гордилась, и работать над сюжетом ей понравилось, и праздновать вместе с родителями было ужасно приятно. Особенно трогательно вышло, когда мама отвела ее в сторонку и сказала:

– Я очень горжусь тобой, Кейти. Ты на правильном пути. Счастлива небось, что тогда не сдалась?

Но даже это не заставило ее забыть о времени – она все так же поглядывала на часы, думая, как же медленно текут минуты.

– Выглядишь ужасно, – сказала Талли на следующий день, вывалив стопку кассет на ее стол.

Кейт вздрогнула от громкого звука – опять сидела, уставившись на часы.

– Да? Ну а ты поешь ужасно.

Талли рассмеялась:

– Не во всем же мне быть безупречной.

Опершись ладонями на стол Кейт, она подалась вперед:

– Мы с Чедом сегодня идем в «Бэкстейдж». «Джуниор Кадиллак» играют. Хочешь с нами?

– Не, сегодня я пас.

Талли внимательно вгляделась в ее лицо.

– Да что с тобой такое? Вторую неделю хандришь. И по ночам не спишь, только кружишь по комнате – я все слышу! И не ходишь никуда. У меня уже такое чувство, что я живу с Человеком-слоном[84].

Кейт невольно оглянулась на дверь в пустой кабинет Джонни, затем снова повернулась к Талли. Ее охватила вдруг такая острая и невыносимая тоска, так захотелось рассказать правду – что она случайно влюбилась в Джонни, что волнуется за него. Какое было бы облегчение. Впервые за все десять лет их дружбы она что-то скрывала от Талли, и это причиняло ей почти физическую боль.

Но ее чувство к Джонни было таким хрупким, она боялась, что Талли-ураган сметет его, даже не заметив.

– Устала просто, – солгала она. – Нелегко мне дается эта работа, вот и все.

– Но тебе же нравится, да?

– Да, очень нравится. А ты давай иди к Чеду. Я тут все закрою.

Когда Талли ушла, Кейт некоторое время сидела одна в темном, затопленном тишиной офисе. Странное дело, ей нравилось тут находиться – будто бы поближе к Джонни.

– Ну и дура, – сказала она вслух.

Эту фразу она повторяла себе минимум дважды в день. Выискалась тоже солдатская жена – чувствовала она себя именно так, хоть и понимала, что это сплошные фантазии. По крайней мере, связь с реальностью она еще не потеряла.

Домой она поехала одна. Вылезла из автобуса на углу Первой авеню и Пайн-стрит, заглянула на рынок, побродила в толпе туристов, хиппи и всяких фриков, купила еды на ужин. Зашла в квартиру, залезла с ногами на диван и принялась есть прямо из коробки, слушая новости по телику. Потом записала кое-какие идеи для репортажей, позвонила маме, а повесив трубку, сразу включила NBC – посмотреть «Династию» и «Сент-Элсвер»[85].