Улица Венеалме

– Да, любовь моя, – сказал он, с улыбкой заглядывая ей в глаза и заправляя прядку её волос за ухо. – Когда тебе будет угодно.

Аяна ошеломлённо глянула на него, резко обернулась и поймала слегка насупленный взгляд Исара.

– Да ладно уж, – сказал он, отводя глаза. – Не мне осуждать. Эх ты... Бродяга.

Конда встал и налил себе ачте из заварника, потом пододвинул стул к тому, на котором сидела Аяна, и прсилонился плечом к её плечу.

– Осталось утрясти некоторые мелочи. Но дело запущено. Я же говорил, мы найдём всех, кто потерялся.

– Конда, а что же насчёт Лойки? – спросила Аяна, поворачиваясь к нему. – Есть какие-то новости?

– Я занимаюсь этим, – улыбнулся Конда. – Занимаюсь. Сейчас пока ещё неясно, но, думаю, однажды я смогу порадовать тебя. Ты хочешь знать подробности?

– Ну вообще, да, – сказала Аяна, поднимая бровь. – Это, как-никак, моя сестра.

– Тебе нравятся туфельки? – спросил Конда, расплываясь вдруг в широкой улыбке. – Тебе необходимо знать в подробностях, как мастер копался в останках, молящих о погребении, чтобы они восстали из мёртвых в новом обличии? Я думал, тебе, несмотря на любознательность, будет приятнее, когда всё немного... похоже на чудо, если ты не участвуешь, а просто наблюдаешь со стороны. Как чудо рождения, например.

Он прикусил губу, глядя на смятение на лице Аяны.

– Всё будет так, как мы хотим, ондео, – сказал он, вставая. – Мечты меняют многое.

Исар сидел, сосредоточенно жуя очередной пирожок с овощной начинкой, и в лавке то и дело звякал колокольчик. Аяна кусала губу, погружённая в мысли о Верделле. Его женили без его ведома. Ох, Верделл...

– И когда же он вернётся? – спросила она, глядя, как Исар обнюхивает начинку.

– Это похоже на мясо по запаху, но тут нет мяса, – сказал он удивлённо. – Везде обман. Думаю, месяца четыре...

– Раньше, – сказал Конда, наливая себе ещё ачте и снова садясь за стол. – Раньше. Я отправил им твоё поручительство и договор о переводе денег. Они добавили своё. Документы уже в пути. Судя по всему, им не терпится избавиться от этого отягощающего обстоятельства. Осталось заплатить за невесту.

– Ты назвал девушку отягощающим обстоятельством? – переспросила Аяна.

– Не девушку, а этот несостоявшийся брачный договор. Он мозолит всем глаза, как чернильное пятно на документе. Такое бывало и раньше. Художника приглашают обычно со стороны жениха, чтобы портрет был нелицеприятным, но бывают такие вот случаи, когда изображение... слегка расходится с самой невестой.

– Бедная девушка, – сказала Аяна. – Жаль её.

– Она свяжет свой род с родом Пай, Атар и Салке, – поднял бровь Исар. – Главное, чтобы в её роду не отказались от развода.

– Не... Что? – переспросила Аяна, распахивая глаза.

– Я так понял, что она... С изъяном, – сказал Исар, запихивая в рот остатки пирожка. – Поэтому муж и отказался от неё.

Аяна в отчаянии обернулась на Конду.

– Мы разберёмся с этим, – сказал он, пожимая плечами. – Не переживай раньше времени.

Дверь во двор тихонько приотворилась.

– Стой! – воскликнула Кидемта с лестницы. – Куда!

Кимат засунул любопытное лицо в дверь, потом открыл её шире и со смехом забежал внутрь, прячась от Кидемты.

– А ну иди сюда!

Кидемта подхватила его, смеющегося, утаскивая во двор, и Аяна встала, оправляя платье.

– Сейчас, – сказала она, вздыхая.

– Это...

Она обернулась на Исара и замерла, потому что он привстал, отодвигая стул, и отчаянно насупил косматые брови, переводя взгляд с Конды на дверь.

– Это... – показал он неуверенно волосатым пальцем. – Это...

Плохо, очень плохо. Исар увидел Кимата, и, конечно же, узнал... Не мог не понять. И теперь всё сильно усложнится. Аяна безнадежно вздохнула и села обратно, отчаянно потирая лицо, но тут же с изумлением заметила, что Конда смеётся.

– Я же сказал, мечты меняют многое, Исар, – сказал он, качая головой.

– Но... Конда... Это?..

– Ты всё правильно понял.

– Это вызовет громадные проблемы. Громадные.

– Я знаю. Надеюсь, у нас будет время подготовиться.

– Клянусь тебе.

Исар прямо посмотрел на Аяну, потом поднял бровь.

– Во что же вы вляпались... Как я сразу-то не сообразил. Думал, показалось. Капойо Аяна... Сколько ему?

– Почти два, – сказал Конда.

– Так вот что за шторм тебя унёс, бродяга, – сказал Исар, тяжело вздыхая. – Теперь понятно, почему они молчат.

– Не хочу говорить об этом.

Конда сжал пальцы и стиснул челюсти.

– Та история закончена. Конец истории, да, любовь моя? – повернулся он к Аяне. – Не хочу даже вспоминать больше.

– Как скажешь. Ладно. Отдохнули и хватит. Я поехал. Держи меня в курсе. Атойо упорно хочет, чтобы я женил Таго на девушке из рода Банур. Мне не нравится эта идея, надо заняться этим вопросом.

– Таго?

– Да. Чужие дети быстро растут, да, чёрт ты лохматый? – вдруг рассмеялся Исар. – Я себя сейчас дедушкой почувствовал.

14. Клянусь, что не покину тебя