Улица Венеалме

– Вообще-то, я теперь понимаю, – сказала она. – Как-то на званом ужине я слышала. Я тогда не поняла, о чём они говорили, отец и тот кир, но отец упрекнул его за то, что тот уделяет слишком много времени театру, и род жены может выразить недовольство. Я тогда подумала, что речь идёт о том, что он слишком часто смотрит представления, но... С тех пор я уже пару раз слышала кое-что, и теперь у меня всё сходится...

– Буква к букве, будет слово. Понятно.

Она вспомнила всё, что говорила Ригрета про актрис и отношение к ним среди кирио и кивнула со вздохом.

– У меня завтра выходной, – сказала она. – Можно, я тебя на весь день покину? Придумаешь мне поручение?

– Почему нет, – улыбнулась Гелиэр. – Езжай, например, к портному... просто посмотреть на новые ткани. Я найду, чем себя развлечь.

– И всё же я развратила тебя, – зажмурилась Аяна с улыбкой.

– Я не в обиде, – хихикнула кира Атар, склоняясь над вышитым наполовину бутоном и слегка розовея. – И вообще, я имела в виду вышивку.

26. Этот кусочек мозаики не просто чёрный

– Айи!

Стол скрипнул, и сапоги полетели на пол. Конда нырнул под покрывало, стаскивая рубашку.

– Я ждала тебя. Иди ко мне скорее. Я сгораю.

– Тут слышно каждый звук, а твоя кровать скрипит так, что это рвёт уши.

– Ты хочешь сказать, что пришёл ко мне в постель перед отъездом и разделся, чтобы просто поспать, полежать рядом или поиграть шёпотом в "Поймай слово"?

– Но тут правда слышно всё.

– Я знаю. Я слышу, как Вилмета храпит по ночам. Погоди.

Аяна нагнулась под кровать и подтащила большой мешок из-под неё.

– Это что, твоё дикое волосатое одеяло? Оно всё ещё живо?!

– Оно пережило всё моё детство, потом весь путь к тебе, и, хоть Саорин и назвала его сдохшим, оно всё ещё живо, а теперь, после чистки, ещё и приятно пахнет.

– На полу тут ещё меньше места, чем на кровати.

– Мы не собираемся разучивать "Танец журавлей", а для того, что мы собираемся делать всю ночь до рассвета, нам хватит. Зато ничего не скрипит. Знаешь, лучше эта каморка с тобой, чем те четыре комнаты наверху без тебя. Весь прекрасный Арнай без тебя. И весь мир. Снимай это.

– Всю ночь? Ты настроена решительно.

– Тебя не будет полторы недели. Если ты думаешь, что я отпущу тебя просто так, ты ошибаешься. Ты сказал, что надо прощаться, чтобы отпустить. Я не могу проводить тебя в этот раз до причала, поэтому попрощайся со мной как следует, хорошо? А то я не смогу отпустить тебя.

Из открытого окна доносились запахи свежей влажной земли, скошенной травы, вскрики ночной птицы, и свежий воздух из окна спускался к полу, холодя кожу и поднимая дыбом волоски на разгорячённом теле.

– Я выговорила себе завтра выходной. На целый день. Можно, я съезжу с Киматом к бухте? Я найму экипаж.

– Конечно. Тебе холодно?

– Нет. Просто воздух свежий.

– И ничто не тревожит твоё обоняние, хотя окно нараспашку.

– Мне немного жаль эти цветы. Мне тут жить всего около двух недель...

– Ты собиралась очищать свою совесть, терпя эту восхитительную вонь? Какие грехи ты собралась отмывать этим?

– Не знаю. А обязательно очищать только свою совесть? Можно отмыть чужие грехи, помучившись самому?

– И я не знаю. Это было бы странно. С учётом того, что в нашем мире всё продаётся и покупается, думаю, сразу нашлись бы люди, которые за умеренную или не очень плату стали бы продавать свои услуги по искуплению грехов за других людей.

– Я не подумала об этом. Ты прав, такое весьма вероятно.

– Но идея неплохая. Отличный способ заработка для тех, кто хочет быстро собрать денег. Думаю, от желающих бы не было отбоя.

Аяна слегка отодвинулась от него и заглянула в лицо, но оно было непроницаемо весёлым в сумраке.

– Ты что-то задумал? Конда?

– Нет, но ты подаёшь мне столько интересных идей. Ты вдохновляешь меня, Айи. Мне весело с тобой. Ты открыла мне меня.

– Я боялась, что приду к тебе спустя эти два с лишним года, и наши кусочки мозаики будут от разных картинок.

– Но мы смешали их, и выходит дивно. Меня радует и смысл, и вид этой картинки.

– Я очень боялась. Анкэ рассказала мне, что она не видела своего мужчину семь лет, и у них не осталось ничего общего.

– Ты не Анкэ, так же, как я – не её мужчина, не Пулат и не кто-либо ещё. Ну, может, иногда я Анвер... по необходимости.

– Я тоже иногда Анвер по необходимости. Он завтра поедет в бухту со своим воспитанником.

– И, кстати, ты забываешь упомянуть, что у нас, помимо общего Анвера и общей любви и страсти, есть ещё и общий сын.

– Я не забываю. Это как часть моего сердца, которая отделилась и теперь постоянно где-то бегает. От постоянного беспокойства за него меня спасает только то, что я очень, очень много сидела с младшими в своё время. Я уже к рождению Тати обрела почти непоколебимое спокойствие духа. Конда, мы сегодня говорили с Гелиэр об общих детях и о том, как важно беречь их союз с Миратом... Брак. Это общий язык, но у нас нет этого слова. Почему у вас это так называется? Это похоже на слово "врэк".

– Это же от слова "брать". Муж берёт жену из рода. Но предложенное тобой тоже иногда верно.