Улица Венеалме

– Гели сказала, что дети при разводе остаются в роду отца.

– Да. Так принято.

– И мужчины предпочитают не разводиться, а ищут утешения на стороне. Как Исар.

– Во-первых, повторно платить выкуп – накладно, во-вторых, это рвёт связь с родом жены, и вдобавок это сильно бьёт по репутации.

– Это ужасно. Знать, что твой муж ходит к другой женщине, и продолжать принимать его у себя из чувства долга.

– Ну, это скрывают. И Исару не дали ходить к другой женщине. Атойо устраивала такие сцены, что он не выдержал. Самет умер, когда ему было всего семь, и Исар горевал, как и Атойо. Видимо, они оба винили друг друга в случившемся. Когда выяснилось, что Исар два года находит утешение в объятиях молоденькой катьонте, был такой скандал, что только то, что Пулат сотворил со мной, смогло как-то его затмить. Атойо подняла на уши всех, и Исар не ездил в тот эйнот больше пяти лет.

– Иллира скрыла, что носит дитя.

– Да. Она, видимо, боялась, что Атойо просто избавится от неё. Эта связь очернила родовое имя. Атойо ведь из очень высокого рода, и её гордость пострадала. Видимо, Исар заранее распорядился, чтобы Иллире помогали, иначе я не могу объяснить, как она выжила эти пять лет, имея на руках... незаконнорожденное дитя. К моему горю, ты испытала на себе это отношение. Прости меня.

– Конда, этот день уплыл. Просто забудь, хорошо? Это было неприятно, но никто не умер.

Аяна вспомнила серебряную искру ножа и ужас на лице Раталла и почувствовала мстительное удовлетворение.

– Верделл сказал, что она работала прачкой. Я никогда не расспрашивала её, ты, наверное, понимаешь...

– Прачки получают гроши. Её попечителем был Исар, и, видимо, у него действительно была какая-то договорённость с управляющим, потому что на жалованье прачки не выжить ни тут, ни в окрестностях Тайкета.

– А почему Исар был её попечителем?

– Она сирота. Подкидыш. Её имя похоже на имена кирио, потому что ей дала его тамошняя экономка, отличавшаяся изысканным вкусом.

– Кто? Подкидыш?

– Это одна из причин, почему Атойо была в таком бешенстве. Иллира не просто катьонте, она безродная. Её подбросили к воротам поместья.

– Подбросили?

– Да. Мы говорили с тобой об этом, когда речь зашла о травах. О том, что бывает, если мужчина был неосторожен, а потом не берёт на себя ответственность.

Аяна задышала свирепо, и Конда обнял её, прижимая рукой и ногой к волосатому одеялу.

– Так спокойнее?

– Да.

– Такое случается. Девушка, которая работает в большом доме, может подвергнуться... чересчур пристальному вниманию одного из кирио, например, как ты, когда так смело зашла недавно на мужскую половину. Ты испытала на себе мой чрезвычайно пристальный интерес, но ты моя жена, ты желаешь меня не менее страстно, и я не делаю ничего, на что не получаю твоего согласия. Мне противна сама мысль о том, что иногда называют тут браком. Это мерзко и противоестественно.

– Я просила прощения за те свои подозрения.

– Мне не за что тебя прощать. Иногда кирио ведут себя несдержанно, и девушка не может остановить кира даже с помощью ножа, не то что одним словом "стамэ".

– Мне говорили, что такое случается. Я не верила в это, Конда.

– Тем не менее. Слово катьонте против слова кира не имеет никакого веса. Только после рождения ребёнка к ней может наведаться кто-то из родни и, если ребёнок похож на отца, возможно, тот соблаговолит выплачивать ей какое-то содержание. Но, как только её положение становится заметным, она не может продолжать работу в доме. Женщина, что носит дитя, не может работать, потому что это прямо говорит о том, что у неё нет мужа, который её содержит, или его родни... У кирио такое тоже случается, но крайне редко, и некоторые семьи всё же жалеют дочерей, отправляя их в эйноты якобы "на отдых", а потом этот плод внебрачной любви воспитывается в одной из семей в деревне, за что та получает деньги. Но обычно это становится моментально известно.

– Я помню, с какой скоростью тут расходятся слухи.

– Да. Если же в беду попала девушка катьонте, у неё больше нет шанса на приличную жизнь и хороший брак. Семья, которая отправляет дочерей на заработок, меньше всего ждёт, что дочь вернётся осквернённой, да ещё и принесёт лишний рот в семью, а потом ещё придётся приплачивать за то, что она... Девушки редко возвращаются домой.

– Но куда же они идут?

Конда вздохнул и подгрёб Аяну ещё ближе.

– Ты сейчас скажешь что-то такое, что добавит очень чёрный кусочек в мою мозаику, да? – сказала она, яростно вжимаясь носом в его шею.

– Некоторым везёт. Их поддерживают остальные катьонте в доме, им вскладчину собирают деньги на небольшую комнатку, и они могут доносить дитя до срока, а потом вернуться к работе, но уже не в этом доме, а в другом, где об этом ничего неизвестно.

– А...