Улицы разбитых артефактов. Череп в холодильнике

— Ясно, — обронила я и замолчала, потому что на самом деле мне было ничего не ясно. Кашлянула и продолжила, обращаясь уже к Ричарду: — Откуда ты его выкопал?

— Дамочка, меня никто и ниоткуда не выкапывал! — немедленно возмутился череп. — Что я, по-твоему, гнилая кость, которая пролежала в земле невесть сколько?

Если честно, именно так я и думала. Но, что скрывать очевидное, меня безмерно порадовал тот факт, что мой компаньон в действительности не хранит у себя дома черепа бывших возлюбленных. Ричард — расхититель могил все-таки звучит лучше, нежели Ричард-убийца.

— Йорк прав, — нехотя признал Ричард. — Я не выкапывал его. Я его… — Замялся, после чего с мученической гримасой выдохнул: — Я его украл.

Мои брови после этого признания взметнулись. Украл?

И неуемное воображение тут же нарисовало мне Ричарда во всем черном, который украдкой выбирается из окна какого-нибудь богатого особняка.

— Украл из музея колдовского искусства, который расположен на территории академии, — торопливо добавил Ричард, словно угадав мои мысли на его счет.

Я немного расслабилась. Ах из музея! Ну это еще простительно.

Пожалуй, не было студента, который не пытался что-нибудь стащить украдкой из этого заведения. И не ради выгоды. Это был своего рода вызов, поскольку все экспонаты охранялись только при помощи магии. Хотелось проверить свои силы, выяснить, сумеешь ли обойти защиту, установленную настоящими мастерами своего дела.

Думаю, не стоит говорить, что все известные мне попытки закончились провалом. Благо за это даже не наказывали всерьез. Обычно с горе-экспериментаторами проводил назидательную беседу ректор, а одну встречу с Норбергом Клингом уже можно считать самой суровой карой.

Интересно, а как Ричард обошел защиту? Если у него это действительно получилось, то, выходит, я ошибалась и мой партнер в реальности весьма искусный и сильный маг.

— И как у тебя это вышло? — полюбопытствовала я.

— Ах, если бы я сам знал! — Ричард виновато усмехнулся. — Говоря откровенно, я пошел на это из-за отчаяния и горя. Как раз накануне произошла та некрасивая история с Магдаллой и моим отцом. После этого я поступил в академию и получил место в общежитии. Твердо решил, что ноги моей больше в доме не будет. А потом… Когда схлынула злость на Магдаллу и отца, то я в буквальном смысле слова начал захлебываться от горя. Ненавидел весь белый свет, но прежде всего — самого себя. Думал, что это со мной что-то не так, если моя возлюбленная прямо накануне свадьбы переспала с моим же отцом. Естественно, все душевные терзания я принялся заливать алкоголем. Сама знаешь, что в студенческом общежитии нет особых проблем с тем, чтобы найти себе компанию собутыльников. И на одной такой посиделке меня взяли «на слабо». Мол, слабо забраться в музей и вытащить какой-нибудь экспонат? Ну я и пошел.

— Но почему ты взял череп? — спросила я, хмуро покосившись на предмет разговора.

Тот смирно лежал на покрывале.

— Откуда же я знаю? — Ричард всплеснул руками. — Если честно, перед этим так называемым подвигом я так набрался, что с трудом на ногах стоял. Хоть убей, не помню, как я добрался до музея. И потом — провал в памяти. Вдруг оказалось, что я стою посреди темного зала с черепушкой в руках. Повернулся и отправился домой, где тотчас же рухнул спать. Ты представить себе не можешь, как я перепугался, когда через пару часов проснулся от какого-то голоса! Открыл глаза — а на меня из темноты два зеленых огонька уставились!

— Да, заорал ты тогда знатно, — снисходительно проговорил Йорк. — До сих пор в ушах твой крик стоит.

Я с трудом удержалась от скептического замечания. Хотелось бы знать, где же у него уши?

— Повезло, что к тому моменту я прослыл весьма своеобразной личностью, поэтому никто не стал ломиться ко мне в двери, проверяя, что же случилось, — проговорил Ричард. — Точнее, кто-то стукнулся, но Йорк уверил, будто все в порядке. Причем сделал это так, что на миг мне почудилось, будто я слышу сам себя. Ну а потом мы разговорились. И выяснилось, что никто меня сжирать заживо не собирается.

— Вот еще — жрать кого-то! — Череп презрительно хмыкнул. — К чему мне это, если у меня и желудка-то нет?

Я невольно кивнула, подтверждая правоту черепушки.

— Йорк очень помог мне в то время, — с искренней признательностью сказал Ричард. — После всей этой истории с Магдаллой я был сам не свой. А он…

— Я каждый день втолковывал ему, что женщины — суть низменные, похотливые и мерзкие создания, — перебил его Йорк. — И никто из представительниц этого подлейшего пола не стоит мужских страданий.

Я аж закашлялась от подобного откровения. В упор уставилась на Ричарда. Интересно, он разделяет мнение Йорка?

— Не смотри на меня настолько гневно! — Ричард шутливо поднял руки, словно сдавался. — Я не во всем согласен с Йорком. По крайней мере, женоненавистником не стал. Но он помог мне выбраться из жесточайшей депрессии. И за это я ему безмерно благодарен.

— Почему ты не вернул его в музей? — полюбопытствовала я.