Ultraviolence (СИ)

— Я не могу остановиться, мне надо перестать приходить к тебе, или я буду толстым, — улыбается Джин и отправляет в рот закуску со сливочным сыром и вялеными томатами.

— Толстым и счастливым, — смеется Намджун. — Я могу часами смотреть на то, как ты ешь.

Намджун счастлив, что Джин принял его предложение и приехал поужинать. Раз уж Джина можно соблазнить только едой, то альфа готов нанять лучших поваров страны, лишь бы омега приходил.

— Они что-то замышляют, — с полным ртом заявляет омега и тянется к бокалу с сангрией. — Совет обеспокоен теперь не только вторым Домом, два последних Дома стали чаще контактировать, и у нас есть кое-какие сведения. Хотя уверен, ты знаешь больше, чем мы.

— Знаю, — Намджун откладывает салфетку и откидывается на спинку стула. — Я не вмешиваюсь, пока. Постою в стороне, понаблюдаю. Они перебьют друг друга — это однозначно, и чем дальше я буду стоять, тем меньше шансов испачкаться их кровью.

— Мы знаем твой план и знаем, что ты не будешь вмешиваться. Но не для протокола — ты не займешь ничью сторону?

— Зачем мне это? — усмехается Ким. — Будут уживаться — пусть живут, не будут — пусть убьют друг друга, и я останусь единственным Домом страны. По-моему, у меня идеальный план.

— Ага, идеальный, такой же, как и это нежное, сочное мясо, — Джин отрезает кусочек и незамедлительно отправляет в рот.

— Не будем о работе, да и ты наверное устал от всего этого.

— Надо мне прекращать есть, а то я спать не смогу, — Джин откладывает вилку и встает на ноги. — Спасибо за прекрасный ужин, а теперь я пойду спать.

Намджун поднимается следом и провожает омегу до спальни.

Это уже третий ужин в особняке Намджуна, и альфа каждый раз с нетерпением ждет вечеров, когда Джин настолько близко. Пожелав омеге спокойной ночи, Ким идет сразу к себе, надеясь поскорее уснуть и не бодрствовать очередную ночь с мыслями, что за стеной спит тот, кто должен бы сейчас лежать в его объятиях.

Джин же напротив, не ложится, выходит на балкон и, облокотившись на перила, любуется звездным небом. У Намджуна хорошо, настолько, что это даже пугает. Даже в родительском доме Джин не чувствует всего этого умиротворения и покоя, которые испытывает в особняке альфы. Он буквально захлебывается наполнившими его приятными чувствами и с трудом затыкает внутри омегу, скулящего по своему альфе. Джин идет в душ, решив сразу же лечь и уснуть, лишь бы хоть на время успокоить рой мыслей в голове. Душ наоборот отгоняет сон напрочь, и омега почти час сидит в пижаме посередине постели, понимая, что ему не уснуть. Он сползает с кровати и, приоткрыв дверь, выходит в коридор — в доме стоит абсолютная тишина, видимо Джин единственный, кто не может уснуть. Он на цыпочках подходит к двери Намджуна и прислушивается — снова тишина. Омега всю жизнь боролся с соблазнами, но с Намджуном бороться не получается. С ним он много ест, хотя вечно на диете, много мечтает, хотя всю жизнь запрещал себе это, а теперь у него самый главный соблазн и очередная проигранная битва — это сам Намджун. Джин осторожно приоткрывает дверь, сперва обещая себе, что просто глянет на спящего альфу. Намджун лежит на спине, и по его размеренному дыханью омега понимает, что тот спит. Джин подходит ближе, пытается взять под контроль затапливающую внутренности нежность к безмятежно спящему парню и, не устояв, нагибается к его лицу, чтобы вдохнуть его запах, легонько коснуться губами скул, хоть на секунду быть ближе. Но Джин не успевает, потому что в следующую секунду Ким резко переворачивается и подминает омегу под себя.

— Я слишком долго ждал, — шепчет Намджун и впивается в губы не успевшего прийти в себя парня. Джин отвечает сразу же — позволяет альфе втянуть себя в поцелуй, послушно поднимает руки, лишаясь футболки, и сильнее прижимается.

Намджун уже час, как пытается уснуть. Услышав, как открылась соседняя дверь, он даже решил пойти и проверить — может омеге что-то нужно, но хорошо, что он переждал. Притвориться спящим было совсем не сложно, главное, чтобы Джин подошел ближе, и он подошел. Теперь альфа его не отпустит. Он целует рьяно и горячо, словно боится, что омега передумает, боится не успеть, шарит руками по настолько желанному телу и, стащив с него ненужную одежду, покрывает поцелуями ключицы, грудь, выцеловывает живот, кусает тазобедренную косточку, пытается ухватить везде. Ким спускается вниз и, несмотря на слабый протест омеги, покрывает поцелуями внутреннюю сторону бедра.