Ultraviolence (СИ)

— Не хлопай мне ресницами, я не идиот, — Чонгук прижимает Мина к себе, заставляя того обвить свою талию ногами, и всматривается в лицо. — Ты с кем-то познакомился на улице и сразу поехал к нему домой. Не предупредив меня. А сейчас, когда я спрашиваю у тебя, что это за хуйня — ты включил мне омегу, который сладкими речами и этими глазками рассчитывает меня отвлечь от вопроса. Не выйдет, — от тона Чонгука у Мина кожа трескается, но он держится, продолжает обвивать руками его шею и не уводит взгляда. — Еще раз без предупреждения пойдешь к кому-то домой, я тебя накажу. Притом не очень приятным способом.

— Я не знал, что тебя это разозлит, обещаю не делать ничего такого в будущем, и вообще быть паинькой, — кокетливо говорит омега и тянется за поцелуем, но Чонгук резко отталкивает его от себя и тот падает на ковер.

— А вот за твое притворство и то, как ты мне тут сцены разыгрываешь, я тебя накажу уже сейчас.

— О чем ты говоришь? — Мин отползает в сторону, не отводя взгляда от медленно идущего к нему альфы. — Я не играю.

— Еще как играешь, сученыш. Я бы тебе Оскар вручил. Тебя самого от себя не тошнит? — Чонгук нагибается и, схватив омегу за ворот рубашки, поднимает к себе. — Я ненавижу непослушание, а также ненавижу, когда меня идиотом пытаются выставить.

— Мне так жаль, Чонгук-и, — нарочно растягивает слова Мин. Он принимает вызов и продолжает играть, зная, как это бесит альфу. — Хочешь на колени встану? Ползать буду? Прощение вымаливать. Ты же этого хотел.

— Не беси меня.

— Я не понимаю тебя, — криво улыбается Юнги. — То ты ненавидишь, что я не подчиняюсь — избиваешь и насилуешь, сейчас ты бесишься из-за того, что я послушный. Может, определишься уже, — омега с достоинством выдерживает пронзающий его взгляд черных глаз.

— Ты, сука, и сейчас непослушный. Ты к своей цели идешь, и я даже уважаю твои мозги, вот только не переходи границу. Не переигрывай, а то тошно.

— Я нашел друга и хочу с ним дружить. Требую личного пространства.

Альфа смотрит на него пару секунд и начинает громко смеяться.

— Требуешь? Серьезно?

— Я хочу общаться, дружить, делиться сплетнями, в конце концов. Что здесь ужасного?

— То, что я неспроста тебе охрану поставил. Ты мой омега, а у меня врагов много, поэтому не шляйся по чужим квартирам и встречайся со своим новым другом на нейтральной территории или пригласи сюда.

— В эту тюрьму? Спасибо, — Юнги снимает с себя удерживающие его руки и идет в спальню, находу стягивая с себя рубашку. — А насчет врагов не переживай. Я им нахуй не сдался, да и тебе тоже.

Омега копается в шкафу, в поисках футболки и, найдя ее, подходит в плотную к альфе.

— Я дождусь, когда тебе надоест меня трахать. А пока будем жить в мире и гармонии, да, любимый? — Мин смотрит так, что Чонгук не знает, чего ему хочется больше: свернуть омеге шею или выебать за такой острый язычок и блядский взгляд.

— Я за тебя ни денег не заплачу, ни на уступки не пойду, ты прав, ты нахуй мне не сдался. Но я свое слово сказал, никаких походов в чужие дома. Будешь умничкой и дольше проживешь. Да, любимый? — цитирует его альфа и толкает на кровать.

Чонгук взбирается сверху и сразу затыкает собравшегося еще что-то сказать Юнги поцелуем. Чонгук сминает, терзает, до крови кусает чужие губы, не реагирует на слабые протесты, переворачивает омегу на живот, одним рывком стаскивает с него брюки и белье и давит на поясницу, заставляя выгнуться. Юнги не успевает опомниться, как получает звонкий шлепок по попе.

— Мы так не договаривались, — мычит омега в подушку и пытается перевернуться, но альфа снова шлепает и сильнее вжимает его в постель.

— Мои ладони идеально смотрятся на твоей заднице, — Чонгук поглаживает задницу омеги, любуется налившимся красным отпечатком своей ладони, разводит половинки и снова шлепает. — И я с тобой ни о чем не договаривался. Ты прав, мне нравится тебя трахать, потому что ты ахуенный в постели, — альфа ложится сверху, придавливая омегу к постели и кусает мочку уха. — У тебя шикарное тело, и твои блядские стоны ласкают мой слух. Но я знаю, что тебе нравится скулить подо мной не меньше. Не знал — убил бы сразу же. Так что не строй из себя жертву. У нас выгодное сотрудничество, — смеется Чон и, отпустив омегу, сползает с постели.

Юнги не может скрыть вздох разочарования, стоит альфе пойти в сторону двери.

— Хочешь? — Чонгук прислоняется к косяку и ухмыляется. Юнги обиженно сидит на постели и прожигает его взглядом. Конечно он хочет. Пусть это — мания, болезнь, помешательство, но он хочет Чонгука всегда, с того самого вечера в клубе, всё существо тянется к этому альфе. Может это и звучит дико, но именно в его объятиях Юнги хорошо и спокойно.

— Пошел ты, — Мин горит изнутри, и сгорит, кажется, в одиночестве. Чонгук раззадорил его и уходит.

— Считай, что это твое наказание, удовлетворяй себя сегодня сам, а я найду менее языкастых омег, — усмехается альфа и выходит за дверь.