«Улыбчивый с ножом». Дело о мерзком снеговике

– Я не одобрял то, какие слова она употребляет при детях. Бедная Бетти ругалась как сапожник. Надеюсь, я не ханжа, но не люблю, когда дамы сквернословят. Во всяком случае не желаю, чтобы мои дети так делали, а сами знаете, как они подхватывают словечки. Но мне очень жаль, что я расстался с Бетти на такой ноте.

– Итак, вы пошли пожелать ей спокойной ночи и помириться после ссоры, а мисс Эйнсли увидела, как вы идете в то крыло, – вернулся к теме Найджел. – Вы пошли прямо в комнату Бетти?

– Да.

– И пришли туда между половиной двенадцатого и тридцатью пятью минутами двенадцатого?

– Приблизительно.

– Кого-нибудь еще вы по дороге видели?

– Нет. Я ступал как можно тише, ну, понимаете, не хотел никого будить… Рискну предположить, что это навело мисс Эйнсли на мысль… – Хэйуорд растерянно умолк.

– Оставим пока это. Вы пришли к ее комнате. Что случилось потом?

– Дверь была заперта. Я негромко постучал и окликнул ее по имени. Очень тихо, раз иди два. Ответа не было, поэтому я предположил, что Бетти спит, и вернулся к себе.

– Сколько все это заняло?

– Мужа не было минуты три, потом я услышала, как он снова входит в гардеробную, – вмешалась миссис Рестэрик.

– Полагаю, вы видели бы свет из-под двери, если бы в комнате миссис Рестэрик он еще горел?

– Да. Лампа у нее была погашена. Это совершенно точно. Обычно она читала за полночь, но, конечно же, в последнее время ей нездоровилось.

– Кто-нибудь кроме жены слышал, как вы возвращались к себе?

– Не могу сказать.

– Любопытство мисс Эйнсли не простиралось так далеко, чтобы заставить ее дождаться, когда вы вернетесь?

– Очевидно, нет. Даже в чем-то жаль. Дьявольски неловко… понимаете, у нее возникло впечатление… ну… в свете того, что случилось той ночью, в моих передвижениях было что-то подозрительное.

– Почему вы не рассказали полиции?

– Тут как раз нет ничего сложного, мистер Стрейнджуэйс, – заметила Шарлотта. Улыбка у нее была вполне дружеской, но в голос вкрались надменные нотки. Найджел пожал плечами.

– Не хотели быть замешанным? – уточнил он.

– Боюсь, что так. Теперь мне немного стыдно. Но, честно говоря, я и помыслить не мог, что эта информация чем-то поможет полиции. В конце концов я никаких звуков из ее комнаты не слышал и в коридорах никого не видел. Поэтому промолчал.

Шарлотта, которая наблюдала за мужем с любовной заботой импресарио, следящим за первым дебютом на публике юного вундеркинда, со вздохом откинулась на спинку кресла.

– И как сюда вписывается мисс Эйнсли? – спросил Найджел.

– Ну как же! Я ведь только что вам сказал. Она видела, как я иду по…

– Тогда о чем она говорила сегодня у снеговика?

Найджел перехватил взгляд Хэйуорда на Шарлотту, в котором ясно как день читался сигнал SOS. Но Шарлотта молчала, и в конечном итоге Хэйуорд промямлил:

– О, это сущие пустяки. Сами знаете, как бывает с нервными женщинами. Я про…

– Нет, Хэйуорд. – Оказывается, миссис Рестэрик просто выжидала благоприятного момента вступить в бой. – Вы, англичане, нелепо галантны, мистер Стрейнджуэйс. Хэйуорд скорее руку себе отрежет, чем скажет что-то дурное о даме.

– Э-э? Будет тебе, дорогая.

– Это правда, и ты это знаешь. Мне придется объяснить за него. После того, как нашли бедную Бетти, Джунис пришла к моему мужу и заявила, что видела, как он тайком крался в комнату Бетти незадолго до ее убийства. Джунис пообещала молчать в том случае, если он отдаст ей состояние Бетти. Разумеется, это был шантаж чистой воды, и я сказала Хэйуорду, что он не должен на него поддаваться.

– Когда вы впервые про это узнали, миссис Рестэрик?

– Мой муж пришел ко мне только что, полчаса назад, и попросил моего совета. Разумеется, в последние несколько дней я замечала, как он обеспокоен, но понятия не имела, что за этим стоит Джунис.

С минуту Найджел задумчиво смотрел на супругов.

– А с чего вдруг мисс Эйнсли пожелала, чтобы вы отдали ей состояние Бетти? То есть, почему, шантажируя вас, она выдвинула именно такие требования? Я бы ожидал, что она потребует конкретную сумму… а потом, скорее всего, вернется за новой порцией.

– Лучше всего об этом, конечно, спросить саму мисс… – начала Шарлотта, но тут ее прервал Хэйуорд с необычной для него твердостью:

– Нет, теперь нужно выложить Стрейнджуэйсу все факты. По словам Джунис, Бетти пообещала составить завещание в ее пользу, поэтому она считает, что имеет право на ее деньги.

– Вы тогда впервые услышали о намерениях Бетти?

– О, да, – ответил Хэйуорд с наигранной небрежностью, стараясь не подать виду, что сознает, насколько важен этот вопрос.

– Не понимаю, – протянул Найджел. – Откуда мисс Эйнсли могла знать, что ваша сестра не исполнила свое обещание? Ведь в доме ничего не говорилось такого, что навело бы на мысль, что завещания нет?

– На самом деле говорилось. За несколько дней до смерти Бетти зашел разговор о войне. Дело было за ленчем. Я, кажется, сказал: учитывая, что в любой момент могут начаться авианалеты, всем следовало бы написать завещание. Бетти со мной согласилась. Сказала, что повидается с поверенным, как только вернется в Лондон. Помнишь, Шарлотта?