Улыбка бога Птах

Он прикрыл глаза, начал вспоминать тот сон про Ниен и волхва, когда он, будучи Митяем, задал свой вопрос о чаше. Что там ответил ему кудесник, любимец богов? «То, что принесла смуглая дева из дальних земель, от древних жрецов. То, что ты назвал чашей, а мы зовем мудростью, а кто-то зовет эликсиром жизни или еще как, спрятано в советах мудрого бога посланных людям», – вспомнил он. Не то! Что-то было еще? «Ищи это там, где начинается дорога, которая меняется каждый миг. Если ты меня понял, то найдешь», – как будто кто-то громко произнес у него над ухом. Вот! Вот это то! Где начинается дорога? Здесь ее продолжение. А начинается она надо полагать, там, где свою столицу ставил Рюрик. А это значит на Волхове. В Старой Ладоге.

– Может быть! – подтвердил его мысль твердый уверенный голос.

У сосны, опираясь на ее кривой ствол, стоял Николай Николаевич Вышемирский.

– Добрый день, ваше благородие, – поднимаясь и направляясь к нему, сказал Редактор, – Очень рад, искренне рад.

– А уж, как я рад, – Вышемирский шагнул ему на встречу, – Упреждаю ваш вопрос. Мы здесь не работаем.

– Вы провидец, – засмеялся Редактор, – Как вы живете-поживаете?

– Молодеем милостивый государь. Молодеем и наслаждаемся жизнью. А вам, как я вижу, все тайные тайны покоя не дают?

– Представьте себе, – Редактор подошел, они обнялись, – Вот очередная позвала в дорогу, – он достал из кармана копию карты бога Птаха.

Вышемирский взял карту, сел на лавочку и стал внимательно разглядывать иероглифы. Он повертел ее. Потом прикрыл один глаз и опять всмотрелся в карту.

– Веретено мира, – коротко сделал он свой вывод, – Это веретено мира, а вы-то что ищете?

– Мы? – опешил Редактор, – А хрен его знает! – рассмеялся сам, осознав суть вопроса.

– Вот то-то и оно! – страж поднял палец, – Вы бы разобрались господа хорошие.

– Однако, может мы ищем Святой Грааль, – решительно выпалил Редактор.

– Чего? – Вышемирский склонил голову на бок.

«Как тот дед Щукарь в Изборске», – мелькнула мысль у Редактора.

– Чего вы ищите? – еще раз переспросил страж.

– Ну, – неуверенно повторил Редактор, – Скажем, к примеру, Святой Грааль.

– А чего не Гиперборею, или там Атлантиду?

– Так сказано у древних, – начал вяло защищаться Редактор, – «Священный Грааль является краеугольным камнем. Этот краеугольный камень должен вернуться домой, найти покой в гробнице под розой, что в храме под звездами. Меч и сосуд охраняют там вход. На гробнице установлено яблоко. Там, в храме, рыцарь лежит, у него Грааль. Только достойному дано его найти».

– Во-первых, – тоном учителя поправил Николай Николаевич, – Не Священный, а Святой. Во-вторых, кто вам сказал, что это здесь надо искать…

– Во-первых, – запальчиво перебил его Редактор, – Гробницу под розой, то есть гробницу Рюрика под Линией Розы мы нашли. Во-вторых, меч, который меч Ориона, или ось Питера мы то же нашли. Теперь ищем сосуд, то есть чашу, охраняющую вход. И мне кажется – это Орешек.

– Предположим, – спокойно согласился Вышемирский, – Но тогда это только вход. Вы поняли меня, милостивый государь, это вход, а не выход. Вход к тому месту, где Храм под звездами. В том Храме лежит рыцарь, над которым яблоко, и у которого Грааль. Осталось понять, что такое яблоко, что такое Грааль и где это место? – он улыбнулся.

– Редактор! – послышался голос Продюсера, – Ты где?

– Ухожу, милостивый государь, – встал Вышемирский, – Позвольте откланяться.

– До новых встреч, – пожал ему руку Редактор.

– Вы на правильном пути, – подмигнул тот, – Ищите и обрящите. Там, где начинается дорога….

– Редактор! – раздалось ближе.

– Тут я, – откликнулся он.

– И помните, только достойному дано его найти. Только достойному… Подошли Продюсер с Банкиром и тут же вывалили ему версию про Навь, Навские дороги и Навских братьев. Редактор выслушал и одобрил. Потом поделился с ними своими мыслями насчет того, что дорога из Нави здесь не начинается, а идет дальше по озеру, потому и двигать надо на ту сторону озера, по всей видимости, к старой столице князя Рюрика – Ладоге. Все согласились и пошли искать Оператора, потерявшегося в коридорах и камерах Секретного Дома.

Оператор снимал карцер. Железную койку, пристегнутую к стене, серую арестантскую шинель, висевшую рядом с койкой, маленькое окошко, в которое надзиратель смотрел за арестантом. Потом пошел к застекленному стенду с формой тюремной команды. Начал искать точку, чтобы запечатлеть все эти кивера, ленты, перевязи, шомпольные ружья и прочие атрибуты грозных стражей русской Бастилии. Ничего не выходило. Стекло бликовало и на всех кадрах играли несерьезные солнечные зайчики, мешавшие понять и осознать мрачность казематной жизни узников. Подошла музейная дама. Посмотрела на муки мастера кинокамеры и, войдя в его положение, предложила открыть витрину, дабы убрать из кадра предательское стекло. Оператор с благодарностью согласился. Дама достала ключи и, отомкнув замки, открыла створки. Вежливо отошла к окошку, дабы не мешать работе профессионала. Оператор установил штатив с камерой и скрупулезно начал снимать облачения хранителей государственных тайн.