Улыбка черного кота

Они сидели за ужином в большой и уютной столовой на даче и обсуждали, куда отправиться отдыхать в очередной отпуск. Весна оказалась ранней, с начала мая в Москве стояла небывалая жара, и семья перебралась на дачу раньше обычного. Пономаревы всегда вели размеренный, правильный образ жизни. И прежде всего они тщательно следили за своим здоровьем. Много лет подряд, строго дважды в год, родители бывали в санатории, уезжая туда по весенней и осенней распутице, когда в Москве особенно слякотная погода. Лето же обязательно проводили на подмосковной даче. Отец Сергея вырос в деревне, любил и умел копаться в саду, гулять по лесу, собирать грибы. Мать же была женщиной сугубо городской, но за долгие годы брака привыкла к такому укладу жизни. Она азартно участвовала в сборе грибов, потом солила и мариновала добычу, разрабатывала различные способы хранения — варку, заморозку, сушку, придумывала новые рецепты приготовления различных яств. Зимой все это выставлялось на стол и во время домашних приемов с похвалами поедалось гостями под водочку. Дачная жизнь была неотъемлемой частью их любовно обустроенного, достигнутого немалыми трудами жизненного уклада. И настроение здесь у родителей тоже было стабильно приятным…

Сергею казалось, что нет лучшего места и времени объявить о своей предполагаемой женитьбе, нежели сейчас, в этот теплый дачный вечер. Сладкий запах сирени за окном; мотыльки, отчаянно бьющиеся в матовое стекло низко висящей старинной лампы; пряные сумерки пронзительно-лилового цвета, каких никогда не бывает в Москве, — все это согревало и ласкало душу, настраивало на умиротворяющий лад. А потому Сергей имел все основания надеяться, что его давно вынашиваемая в потаенных закоулках души новость встретит у отца с матерью понимание и приятие. Единственное, что смущало его и заставляло опасаться за успех задуманного, — это то, что родители имели обыкновение расписывать всю жизнь (и свою, и его) на долгие годы вперед. Оба тщательно следили за собой, оба не любили попусту терять время — его надо было тратить только с умом. Жизнь их была продуманной, правильной и скрупулезно распланированной. И надо признаться, что в этих планах ранняя женитьба сына не предусматривалась.

Несколько раз уже открывая рот, чтобы небрежно и радостно обронить как бы между прочим: «А знаете, у меня для вас новость!» — Сергей останавливался, чего-то остерегаясь, и решал выждать еще несколько минут. То по телевизору мелькала какая-то неприятная информация, задевавшая родителей и приводившая отца в раздражение, то мать выходила за чем-то на кухню, — а ведь в своем непростом деле Сергей полагался в основном именно на нее. Мать чаще бывала на его стороне, умела все разложить по полочкам, обмозговать и успокоить отца, вспыльчивого, как порох, часто находила именно те аргументы, которые свидетельствовали в пользу сына. И дело заканчивалось тем, что отец говорил: «Как ты хочешь, милая, так и сделаем…»

Наконец настала минута, когда атмосфера в доме словно пропиталась тишиной и мирным уютом. Родители казались счастливыми: длинная, трудная зима закончилась, сын, который в последнее время частенько пропадал вечерами, был дома; новости, журчавшие по телевизору, не нарушали спокойного течения легкого и вкусного ужина. Мать улыбалась; отец торжественно открыл бутылку хорошего вина — он понимал толк в винах и собрал неплохую коллекцию. И Сергей решил наконец, что час пробил.

— Родители! — начал он торжественно. — У меня для вас сообщение. Важное… — и он сделал многозначительную паузу. — Я уже давно встречаюсь с девушкой…

— Мы это заметили, — с улыбкой, но чуть настороженно ответила мать. — И что из этого следует?

— Мы хотим пожениться.

— Это еще зачем? Чего вам не хватает? — откровенно удивилась женщина.

— Мы хотим жить вместе, всегда быть рядом, всю жизнь, — сын пытался говорить без пафоса, но обычная его ирония куда-то незаметным образом испарилась. Он волновался больше, нежели сам предполагал, пока готовился к этому нелегкому разговору.

— В наше время молодые люди женились, потому как было запрещено до брака иметь сексуальные отношения, — неприятным, сухо-металлическим голосом отчеканила Маргарита Александровна. — А вам теперь это зачем? Насколько я понимаю, вы себе ни в чем не отказываете. И девушкам не запрещено прыгать в койку до свадьбы, что они активно и делают, в том числе наверняка и твоя так называемая невеста…

Сергей убито молчал. Разговор почему-то складывался совсем не так, как он рассчитывал.

— Между прочим, а кто вас будет кормить? — Это уже начал свою партию отец, резко и непримиримо, непривычно жестким тоном. — На родителей рассчитываете?

— Мы сумеем заработать сами, — начал было отбиваться Сергей. Он все-таки не ожидал такого категорического отпора.

— И кто же эта счастливица? — медленно и почти сквозь зубы произнесла мать. — Мы ее знаем?

— Знаете. Давно. Это Света Журавина, моя одноклассница.