Улыбки темного времени. Цикл историй

Я нехотя согласилась, не зная, чего ожидать от хозяина тихой козы-любительницы красивых платьев. И ведь совершенно забыла, зачем проникла на чужой участок и как стремилась увидеть загадочную избушку изнутри! Понуро шествуя за бодрым старичком, я чувствовала спиной, что Дуня замыкает нашу процессию, и справедливо опасалась повторений её нападок. Но коза оказалась умнее: опыт и чутьё подсказывали ей, что нужно уметь правильно просить в правильном месте. Поэтому она чуть слышно подошла к избушке, и, лишь только хозяин заступил за порог, трепетно и нежно заблеяла, склонив голову набок. Старичок умилительно улыбнулся и пошёл за новым угощением для своей Дуни. Они были друг у друга одни – родные и близкие, человек и коза. И хотя их взаимная нежность сквозила одиночеством, всё же было приятно наблюдать, как два существа живут в любви и заботе.

Я несмело ступила за порог и очутилась в ином измерении. Все стены бревенчатого дома были увешены ходиками с кукушками. Они тикали ровно и чётко, словно отмеряли шаги на плацу. В сенях висели веники ароматных засушенных трав и какие-то неведомые приборы, напоминающие о море и странствиях. В основной комнате было тепло от большой русской печки и вкусно пахло тёплым молоком и блинами. На круглом столе посередине комнаты лежали книги, листы бумаги, стояли коробки с чаем и сахаром и большие глиняные кружки. У окна уютно расположилась качалка с пледом. На ней чинно возлежала угольно-чёрная пушистая кошка и дремала, тем не менее, чутко навострив уши. Помимо ходиков на стенах висели разнообразные карты. На них было много синего и голубого цветов. Наконец, в углу на вешалке мною была обнаружена скромно висящая там капитанская фуражка. Вот уж не думала, что вместо избушки старушки-ведуньи попаду в убежище старого морского волка! Завороженно разглядывая белую с золотом фуражку, я и не заметила, как в комнату вошел сам хозяин.

– Интересуетесь моряками на пенсии? – усмехнулся он.

– Я? Простите… у Вас тут необычно, я ещё не видела столько всего в деревенском домике! – с восторгом отозвалась я.

– Всяко бывает! Вообще-то это домик моей мамы, она местной травницей была, людям помогала в разных делах… А я вышел на пенсию и поселился тут. Куда ещё пристать капитану дальнего плаванья? – с улыбкой проговорил он.

– Значит, тут всё-таки жила бабушка-ведунья! Я вот всё ходила мимо Вашего домика и думала, что внутри живёт именно такая старушка. Но никого не было видно, всегда тишина. И мне стало интересно, кто же тут, может, помощь нужна, и вот, решилась… – робко призналась я.

– А тут Дуня, а Вы и не ждали! Она коза-разведчица, тихо подкрадывается, изучает, почти не блеет. Пугает всех моих посетителей без исключения! Лучше сторожевой собаки! – засмеялся хозяин.

– Но Вы располагайтесь! Любопытство и тревога за ближнего – лучшие женские благодетели, сегодня их и не сыщешь уже! А в сенях ванная есть, давайте провожу! – с этими словами он проводил меня в чистую и светлую ванную, обставленную на современный лад.

Пока я приводила в порядок своё любимое платье, в голове роились самые разные мысли. Кто же хозяин избушки по-настоящему, правдивы ли его рассказы? Почему его не видно и не слышно днём? Даже коза у него тихоня! Не натворил ли он чего-то такого нехорошего, что приходится скрываться и вести замкнутый образ жизни? Чем больше я размышляла обо всём этом, тем тревожнее мне становилось. Взрослая разумная женщина, а сунулась в чужой дом, в уединенное место одна, никому не сообщив! Какая глупость! Кажется, я произнесла это вслух…

Когда я всё же решилась покинуть безопасную и светлую ванную, выйдя обратно в космос загадочной избушки, все мои органы чувств оказались затронуты и удивлены. Нос ощутил сладко-сливочный аромат свежей сдобы, до ушей донёсся звон лёгкой фарфоровой посуды и звуки разливаемого горячего чая, а глазам и вовсе предстала необыкновенная картина. Круглый стол был освобожден от гнета бумаг и разложенных на нём прежде книг. Теперь на нём царил пузатый, светящийся золотом самовар. Подле него прямо на скатерти восседала черная, пушистая кошка. У её лап располагалось блюдце тончайшего белоснежного фарфора и такая же кофейная чашечка с молоком. Стол был уставлен разной чайной снедью – мисками с вареньем, мёдом, печеньем, блюдами с дымящимися блинами и горячими, сдобными булочками. Кошка сидела аристократично вытянувшись, с безразлично-выдержанным видом царственной особы. Иногда она аккуратно трогала передней лапкой кусок горячей булочки на своём блюдце. Не удовлетворенная искомым, она продолжала терпеливо ждать, когда её лакомство, наконец, остынет. В ней было столько достоинства и самодостаточности, а в совершенно преобразившейся гостиной столько умиротворения и домашнего, праздничного уюта, что я немедленно устыдилась своих прежних трусливых мыслей о нечистоте помыслов хозяина жилища.