Улыбнись мне, Артур Эдинброг

– И всё-таки, что ты собираешься делать после того, как закончишь свою миссию великого мага? – спросила я где-то час спустя.

Сердце моё билось чаще, чем обычно. Всё вокруг способствовало волнению: и упоительный ночной воздух, и загадочный шёпот горного источника, и изумительная еда, и аромат стоящих на столе пионов… И, конечно, сам Артур – до боли прекрасный со своими, как всегда, чуть нахмуренными бровями, выразительными глазами и губами, складывающимися в самую красивую в мире улыбку.

Прежде чем ответить, Эдинброг откинулся на спинку стула, пару раз качнулся и мечтательно заложил руки за голову.

Он начал издалека:

– Когда Хьюго ДеБасковиц взялся за строительство телепорта, он не брезговал помощью в том числе студентов. Каждые каникулы Хьюго нанимал из Форвана значительное число помощников-стажёров, а многих вытягивал в столицу прямо посреди семестра – так, на неделю-другую, заверяя преподавателей, что они обязательно нагонят материал. Обычно так и случалось, ведь он брал только лучших. Студенческая рабочая сила нужна была ему по трём причинам… Во-первых, как говорил сам Хьюго, в нас напрочь отсутствовала «чванливость, присущая состоявшимся магам, противящимся самой идее портала». Во-вторых, нам не надо было платить.

При этих словах Артур двинул бровью с таким невероятным снобизмом, что я усмехнулась.

– Ну а в‑третьих, рассуждал Хьюго, если вдруг что-то пойдёт не так и он по каким-то причинам умрёт раньше срока (да, он параноик), то должны остаться другие люди, которые смогут запустить телепорт и увести галианцев из гибнущего мира. И лучше, чтобы это были восторженные молодые учёные из тех, на чьи неокрепшие умы он, Хьюго, успел повлиять во время совместной работы. А не кто-нибудь из политиков, например.

– Ох…

– Да. Я тоже ему помогал. И мой вклад был гораздо большим, чем «эй, мальчишка, подай ту железяку!». Я проверял магические плетения, на которых строится работа портала. Их создал мой отец. И вследствие нашей с ним определённого сорта исключительности, никто другой их проверить просто не мог.

– Так?..

– Большинство знаний и наработок, оставшихся от моего отца, хранится в Антрацитовой библиотеке, и я получу доступ туда только после выпуска. Но некоторые вещи я уже знаю. В том числе, я умею – в теории – сам открывать порталы в другие миры. Без техники, без телепорта. Просто – сам по себе. Вот этими самыми руками.

И Артур раскрыл ладони так, будто собирался сотворить чудо прямо здесь и сейчас. Я смотрела на него во все глаза.

– Я пока не пробовал делать этого. Ни разу. Но я планирую использовать свою силу после того, как уберу Тварей из Гало. Это и есть мой план, Вилка. Я хочу уйти в другой мир. Здесь мне не будет жизни, – он сжал раскрытые ладони в кулаки. – Если я преуспею, спасу планету, то меня посадят на цепь, как дворцового мага, и всё. До самой смерти жить по чьей-то указке… Плясать под дудку других, создавая нужные им заклинания, быть героем, лишённым главного – права выбора. Я не хочу так. Я хочу свободы. И созидания.

– И куда же ты пойдёшь? В какой мир?

Сердце у меня вдруг будто потерялось в груди. А потом запрыгало, взбалмошное, потому что – а вдруг на Землю?

Артур, скажи, что ты выбрал Землю!..

Эдинброг посмотрел на меня и покачал головой.

– Я не знаю. Несмотря на то, что время уже поджимает, у меня впереди очень много работы – причём не только с ассортиментом миров, как ты могла бы подумать, но и, в первую очередь, с настройками. Открывать портал в другой мир самому – не то же самое, что пользоваться Адронным Телепортом, к которому меня, конечно же, не допустят. И не то же самое, что отправлять в другой мир вас, землян…

– …Потому что у нас устойчивая, предсказуемая аура, – кивнула я.

Артур похвалил мои знания и продолжил:

– Для себя и других галианцев пока что я могу открыть лишь случайный портал, что чревато выпадением в открытый космос или на непригодную для жизни планету.

– Звучит не слишком-то привлекательно.

– Так и есть. Но ничего. Все-таки, согласно Часам Судного Дня, у меня остался почти год до пришествия, чтобы научиться межпланетной навигации, – Эдинброг задумчиво повертел в руках бокал. – Ткань бытия пока что достаточно крепка, и вряд ли Прорыв случится раньше времени. Конечно, всегда есть шанс на это… Но я надеюсь, что хотя бы здесь наш мир преуспеет и не запорет всё окончательно. Каждый знает, что неурочный апокалипсис – худший сюрприз на свете. О всемирных сетях заклинаний сейчас все забыли, и правильно сделали.

– Что ты имеешь в виду?

Пассаж про «всемирные сети» был мне непонятен, тогда как история с Часами Судного Дня и сроками Прорыва уже стала едва ли не такой же обыденной реальностью, как для всех галианцев – пугающей, жестокой, но парадоксально привычной.