Улыбнись мне, Артур Эдинброг

Финансист сгрёб меня в охапку и потащил прочь из спальни. Как я ни вырывалась, всё было бесполезно.

Артур меж тем начал колдовать над драконом. Студент сплёл магическую сеть, укутавшую Ойгонхарта, как покрывало, и тотчас ставшую невидимой. Артур напряжённо и на ощупь двигал её нити…

Но не успели мы с Борисом шагнуть в коридор, как в дальнем конце, за углом, послышался топот и встревоженные голоса по меньшей мере двух десятков людей. Они стремительно приближались. И вместе с ними нарастало магическое напряжение – видимо, у бегущих было очень много зеркальных камер наперевес.

– Чёрт! – гаркнул Бор, бросаясь обратно в комнату. – Мы не успели!

Артур бросил своё лечебное заклинание и повернулся к нам:

– Ладно. Я скрою вас маскировочными чарами, – решил он, складывая руки в маг-позицию.

– А давай лучше я устрою тут пару взрывов?! – вдруг воодушевился Отченаш, отпуская меня и тоже хитро сплетая пальцы.

– А с презумпцией невиновности в Гало совсем плохо, да? – обречённо пробормотала я.

Артур и Борис лишь одновременно кивнули в ответ. И ничего не успели сделать. В разломанный дверной проём – озябший, ощерившийся деревяшками – ворвалась толпа людей.

49. Бытие на куски

– Я знала! – тотчас обвиняющим тоном воскликнула Аманда ДеБасковиц, бежавшая, конечно же, в авангарде.

К ней будто приклеилось несколько королевских чародеев-стражников, знаменитых тем, что соблюдают пожизненный обет молчания (чтобы слушаться приказов беспрекословно). Дальше пестрело и волновалось неразборчивое месиво из журналистов и зеркальных камер.

– Они отравили его, предатели! – пронзительно взвыла ДеБасковиц, заламывая руки.

– Предатели! – возбуждённой волной отозвались все.

– О нет, они собираются колдовать!

– Арестуйте их немедленно!

И стражники бросились на нас. Нам скрутили руки тюремными заклинаниями и залепили рты какой-то странной дрянью – своеобразным магическим скотчем, взявшимся из ниоткуда. Если бы не он, моя челюсть не просто отвисла бы, а провалилась на добрых пять этажей.

Серьёзно?! Вот так это происходит?!

Аманда шагнула вперёд и с размаху залепила Борису пощёчину.

– Признавайся! – патетически провыла она. – Какой яд вы использовали?!

И отлепила скотч.

– Ты охренела, Аманда?! – сразу же заорал финансист. – Это ведь… – новая пощёчина не дала ему закончить.

– Хторисцин, да?! – визжала Басковиц как чокнутая банши. – Ты рассказывал, что на Земле его любят!

– Чегоооо?! Какой хторисцин?! Когда это я рассказывал?! – взревел Бор.

– Ага! Точно хторисцин! – вывела Аманда и приклеила скотч обратно. – А ведь он проникает сквозь кожу… Вы могли испугаться запачкать руки… Вам нужно было противоядие с собой…

Бормоча это – вроде как взволнованно, но почему-то очень чётко и старательно разворачиваясь к камерам выгодной стороной – девушка похлопала по карманам Бориса. И мгновение спустя с торжествующим криком выхватила какую-то склянку.

Толпа восхищённо ахнула.

Я мысленно сделала фейспалм. Да уж, она и впрямь неплохо подготовилась к спектаклю.

– Я спасу дракона! – торжественно объявила Аманда.

И бросилась к Ойгонхарту, который продолжал страшно дёргаться на ковре… Журналисты жадно подались вперёд, окружая дракона и девушку. Какой-то извращённый урок анатомии доктора Тульпа под авторством Рембрандта, не иначе.

Когда Аманда отколупнула крышку противоядия, Артур рядом со мной вдруг подпрыгнул и стал яростно биться в руках чародеев.

– М-м-м-м! – мычал он. – М-м-м-м!

Стражник в ответ лишь больно ткнул Эдинброга под рёбра.

– М-м-м-м!!! – продолжал бесноваться Артур.

Я покосилась на него. Глаза студента сверкали… но даже не гневом, а паникой. Взгляд был направлен на бутылочку в руках Аманды.

Девушка уже склонилась над драконом и собиралась влить в него противоядие. Одной рукой она страстно стиснула рубашку Ойгонхарта, пытаясь зафиксировать его судороги (врачи бы сказали, что таким образом это делать совершенно бесполезно, но Аманду ракурс интересовал гораздо больше практической пользы).

И вдруг я увидела, что под пальцами девицы чуть серебрится одна из прозрачных ниточек Артурова брошенного заклинания…

Точно.

Он ведь не закончил плетение.

Меня тотчас будто ледяной водой окатили. В перепуганном мозгу возникли картинки из всех учебников по зельеварению, которые я прочитала, готовясь к экзамену. И хотя я думала, что, как в университете, сдала и забыла, кое-что, по ходу, всё-таки сохранилось в памяти…

И теперь выскочило на свет, как чёртик из табакерки.

«Хторисцин – мощный яд, вызывающий такие-то и такие эффекты… бла-бла… смертельный… Антицин – противоядие, нейтрализует хторисцин в течение получаса… бла-бла… Важно: несовместим с другими противоядиями и любыми лечебными заклинаниями… Вызывает у пациента приступы неконтролируемой ярости, бешенство и полную дезориентацию».

Я сглотнула.