Ум тронулся, господа! Аномалии мозга глазами нейробиолога

Итак, деперсонализация заставляет людей чувствовать себя чужими самими себе, а их способность испытывать эмоции притуплена, что же это все говорит нам о личности? «Это история о первостепенности физических ощущений и внутренних ощущений» в становлении личности, по словам Медфорда. «Похоже на то, что пишет Дамасио о чувствах, построенных на соматосенсорной информации».

Сам Дамасио основывался на идеях популярных в 1880-х, когда Уильям Джеймс бросил вызов существовавшим убеждениям о эмоциях и чувствах вопросом: «Когда вы видите медведя, вы бежите оттого, что вам страшно, или вам страшно оттого, что вы бежите?»

* * *

«Здравый смысл подсказывает, что когда мы теряем нажитое, то расстраиваемся и плачем; когда мы видим медведя, мы боимся и бежим; когда на нас нападает противник, мы чувствуем гнев и бьем», – писал Уильям Джеймс в 1884 году в классическом труде под названием «Что есть эмоция?». Джеймс предположил, что такая последовательность неверна, и выдвинул другую гипотезу: «Мы расстраиваемся оттого, что плачем, гневаемся оттого, что бьем, боимся оттого, что дрожим, а совсем не плачем, бьем и дрожим оттого, что расстраиваемся, гневаемся или боимся, как можно было бы подумать».

Каковы современные определения эмоций и чувств? Эмоция – это физиологическое состояние тела в ответ на стимулы. Состояние включает в себя не только частоту сердцебиения или артериальное давление, но также моторные реакции тела (дрожь или потливость как реакция на страх, например). Эмоции также включают в себя природу познания в таком состоянии (например, остро ли ваше мышление или притуплено?). Чувство – это субъективное восприятие эмоционального состояния комплекса тело-мозг.

Когда Джеймс писал свой труд, общепризнано было, что сначала мы чувствуем, затем действуем, а различное поведение характеризует ту или иную эмоцию. Так, если вы видите змею и если вы боитесь змей, согласно этому интуитивному подходу, вы сначала почувствуете страх, а страх, в свою очередь, заставит вас совершить действие, то есть убежать или застыть от ужаса.

Джеймс утверждает, что мы не поняли отношений между эмоциями и чувствами, на самом деле все наоборот. И хотя смысл, который он вкладывает в слово «эмоция», не вполне соответствует современному прочтению, в основном он прав. Мы сначала реагируем эмоционально, а затем испытываем эмоцию.

В то же время, независимо от него, датский физиолог Карл Ланге предложил почти идентичную концепцию, поэтому она называется теория Джеймса – Ланге. Однако Уолтер Кэннон, с чьей легкой руки в лексикон физиологии вошло множество терминов, например «гомеостаз» или «бей или беги» при описании реакции организма на угрозу, не принял теорию Джеймса – Ланге благосклонно. Он указал на то, что, например, при инъекции эпинефрина (по-другому адреналина) происходят определенные физиологические изменения, идентичные естественному эмоциональному возбуждению, но люди совсем не обязательно ощущали искусственно вызванное эмоциональное состояние после инъекции. Иными словами, изменения состояния тела не вызывали ожидаемых чувств. Это, на первый взгляд, противоречило замечанию Джеймса о том, что эмоция предшествует чувству.

Безупречная репутация Кэннона способствовала тому, что теория Джеймса – Ланге не получала развития вплоть до 1960-х годов. В это время успешные эксперименты Стэнли Шехтера и Джерома Сингера воскресили теорию Джеймса – Ланге, но с некоторыми корректировками. Ученые наняли испытуемых для исследования предполагаемых эффектов на зрение выдуманного лекарства под названием супроксин. На самом деле испытуемым кололи «Эпинефрин» или плацебо. Во время инъекции экспериментатор делал одно из трех: (1) описывал точно побочные эффекты от инъекции (сердцебиение, тремор рук, покраснение лица, повышение температуры); (2) давал испытуемым ложную информацию о возможных побочных эффектах (зуд, онемение ног, головные боли); (3) вообще ничего не говорил.

Конечно, все испытуемые думали, что им ввели супроксин. Дальше эксперимент развивался так. Когда испытуемый ждал эффекта от медикамента, в комнату входило подставное лицо, по легенде также получившее инъекцию «супроксина», и начинало в ярких красках демонстрировать состояние эйфории или ярости. Это должно было продемонстрировать, влияет ли контекст на ощущения испытуемого.

Эксперимент удался. Было доказано, что чувства (ярость или эйфория) зависят не только от физиологического состояния тела, но и от когнитивного контекста – испытуемые «переоценивали» эмоциональное состояние тела. Когнитивная интерпретация физиологического состояния тела, вызванного инъекцией, – под влиянием поведения подставного участника и того, что слышал испытуемый во время инъекции, – сыграло роль в том, что реально чувствовал испытуемый. «Когнитивные факторы оказались важнейшими элементами в формировании эмоций», – писали Шехтер и Сингер.