Ум в равновесии. Медитация в науке, буддизме и христианстве

Большинство современных нейроученых, психологов и философов убеждены: человеческий ум развивается параллельно с формированием мозга и нервной системы в период беременности, а все умственные процессы и состояния сознания прекращаются со смертью мозга. В этом воззрении все состояния сознания и все виды ментальных процессов — не более чем функции или эмерджентные свойства мозга. Тем не менее, пока исследования ума ограничиваются лишь изучением мозга, поведения и работы обычной человеческой психики, знания о сознании будут ограничиваться работой грубого ума, о которой мы узнаем с помощью ее физических коррелятов. Материалистические ограничения подобного подхода предопределяют природу возникающего в результате представления об уме: оно также будет материалистическим.

Обобщим: хотя тезис о том, что ум есть физическое свойство мозга, принимают почти все ученые-когнитивисты нашего времени, он не является гипотезой, которую можно подтвердить или опровергнуть с помощью методов преобладающих течений психологии или нейронауки. Нам известно, что функции обычного ума тесно соотносятся с конкретными функциями мозга — но никто не знает, какова именно природа этих корреляций. Ученые также не знают подлинную природу самих ментальных явлений и, как уже упоминалось, не знают, каковы достаточные и необходимые условия для сознания в людях или других живых организмах.

Научное сопротивление тому, чтобы хотя бы рассмотреть возможные свидетельства, подтверждающие теорию реинкарнации, имеет глубокие корни; его яро защищают, и не без причины. Если мы выясним, что индивидуальное сознание не возникает в мозге и не прекращается в момент смерти, последствия подобного открытия выйдут далеко за пределы одного только научного понимания ума. Если теория реинкарнации верна, окажется, что жизнь и сознательные организмы на этой планете возникли не только в силу материальных причин, и потому теорию эволюции придется переоценить на всех уровнях — придется принять в расчет нефизическое влияние, которое проявлялось как в возникновении жизни и сознания, так и во всем процессе биологической эволюции.

Последствия подобного открытия не будут ограничиваться одной только биологией. Если нефизический поток сознания переходит из одной жизни в другую, влияя на физические организмы и подвергаясь их влиянию, физикам придется переоценить природу физических причинно-следственных связей во Вселенной в целом. Природа будет рассматриваться как нечто открытое для нефизических видов влияния, и окажется, что возможны духовные виды вмешательства — те, которые теисты веками отстаивали, а материалисты отрицали. Ставки действительно высоки, ибо репутация тысяч ученых и нанимающих их институтов коренится в совершенно материалистических представления о Вселенной; многие из них — если опровергнуть их основополагающие допущения о природе — почувствуют смущение и унижение. Для многих попросту проще пренебрегать любыми эмпирическими данными, которые заставляют в этих допущениях усомниться. Однако подобная воображаемая безопасность, основанная на неведении, полностью противоречит духу открытого, самокритичного научного изыскания[193].

По иронии судьбы, ученые, которые поддаются подобной ограниченности мышления, подражают средневековым схоластам, которые возражали против рождения современной науки. В данный момент они выступают против непредвзятых научных изысканий относительно природы ума и сознания почти так же, как представители средневековой схоластики выступали против научного исследования природы объективного физического мира.

Хотя христианские и материалистические представления о том, что происходит в момент смерти, в соответствующих сообществах сомнениям практически не подвергаются, теории, связанные с реинкарнацией, можно проверять на уровне опыта и осмыслять с помощью рационального анализа. За последние сорок лет ученые выделили и изучили несколько тысяч случаев, в рамках которых маленькие дети со всего света точно достоверно описывали то, что можно было бы считать воспоминаниями об их прошлых жизнях. Покойный Ян Стивенсон, почетный профессор психиатрии и бывший директор Отдела исследований личности в Университете Вирджинии, стал первопроходцем подобного рода исследований и много о них писал[194]. Эту работу в духе научных изысканий с открытым умом продолжает его коллега Джим Такер[195].