Ум в равновесии. Медитация в науке, буддизме и христианстве

Не привнося ничего в ум, поместите свое осознавание в неизмышленном, расслабленном состоянии. Направив свое внимание вовнутрь, полностью сконцентрируйтесь на самой природе ума. Благодаря этому проявится «самоясность», которая лишена объекта, свободна от крайностей концептуальных усложнений и свободна от какого-либо чувства, постигающего и постигаемого, включая каких-либо наблюдателя и наблюдаемое, переживающего и переживаемого, а также субъект и объект. Свежим образом погрузитесь в медитативное равновесие в этом самом состоянии, ничего не измышляя, не загрязняя и не меняя[249].

Эти два отрывка из сочинений Дуджома Ринпоче — обобщенное описание медитации, которую мы объяснили в предыдущей главе. Они вычленяют самую сущность медитации на совершенстве мудрости и призваны рассечь заблуждение цепляния за реальное, неотъемлемое существование объектных и субъектных явлений — цепляния, составляющего корень всех страданий. Вся предшествующая буддийская практика, включая тренировку в этике, однонаправленном внимании и наблюдение за умом, подводит нас именно к подобной медитации. Тем не менее важно знать: хотя книги (такие как эта) и могут предоставить вам некое понимание того, как заниматься практикой, личное руководство со стороны опытного учителя ничем не заменить.

В другом подходе природу всех внешних и внутренних явлений можно постичь с помощью тщательной проверки того, как они исходно проявляются, того, как они присутствуют после появления, и того, как они исчезают. Это тщательное изучение можно применить как к объектам, которые предстают перед вашим умом, так и к самому уму. Благодаря ему вы можете самостоятельно выяснить, что ничто не возникает само из себя, из чего-то иного, из себя и иного разом или же ни из того, ни из другого[250]. Вы не существуете ни во внешних, ни во внутренних явлениях, а внешние и внутренние явления не пребывают в вас. Чувство «я» и видимости, предстающие перед «я», проявляются одновременно, но у них нет ни внутреннего, ни внешнего местоположения.

Основа ума и всего, что перед ним проявляется, есть пространство ума, известное как субстрат. В состоянии бодрствования все элементы физического мира, все чувственные видимости и все умственные события проявляются в сфере этого пространства, а концептуальный ум за них цепляется. То же касается и состояния сновидений — все события проявляются из этого пространства ума, присутствуют в нем, а затем вновь в нем растворяются. Тибетский мастер XIX века Дуджом Лингпа на эту тему отмечал:

Таким образом, пространство, мы сами, другие существа и все чувственные объекты имеют единый вкус; они определенно не являются отдельными. Более того, именно сама светоносность — и ничто иное — и проявляет видимости. Сущностная природа ума и его основа есть само пространство. Различные видимости проявляются в царстве умственного постижения — прозрачного, ясного, вечно присутствующего сознания. Отображение этих видимостей подобно отражениям в зеркале или образам планет и звезд в прозрачном, ясном водоеме. Когда прозрачное, ясное сознание отступает в центральную сферу всепронизывающего, пустого пространства, оно направлено вовнутрь. В этот момент ум и все видимости исчезают, бесконечно распыляясь в этически нейтральном, всепронизывающем вакууме. Из-за цепляния за «я» сущностная природа этой великой всепронизывающей пустоты, основы явлений, проявляется как ум и его мысли. В этом нет сомнений[251].