Ум в равновесии. Медитация в науке, буддизме и христианстве

Даже если вы пришли к выводу, что все эти видимости невещественны и пустотны, подумайте, является ли сам ярлык «пустотность» чем-то большим, чем просто слово или понятие. В процессе формирования мира нашего опыта мы сначала цепляемся за собственное самобытие, а на его основе опознаём другие явления как существующие в отрыве от нас. Эти явления возникают благодаря процессу, в рамках которого мы концептуально опознаём объекты на основе простых видимостей, предстающих перед нашим осознаванием. Когда мы посредством своих мыслей обозначили объект ярлыком и тем самым его очертили, нам начинает казаться, что он существует независимо от нашего мыслительного процесса. Затем, когда видимости меняются, а мы устраняем свою концептуальную проекцию объекта, нам кажется, что он исчезает. Все явления есть лишь видимости, которые проявляются из зависимо связанных событий, и не более. При тщательной проверке мы не находим ничего, что подлинно существовало бы с собственной стороны.

Кроме того, когда вы засыпаете, все объектные видимости в реальности бодрствующего состояния — включая видимости неодушевленного мира, населяющих мир существ и все предстающие перед пятью чувствами объекты, — растворяются в вакууме субстрата. Затем, когда вы просыпаетесь, чувство «я есмь» утверждается вновь. Как и прежде, из видимости «я», подобно возникающим из субстрата сновидениям, проявляются все внешние и внутренние видимости — включая те, что относятся к неодушевленному и одушевленному миру и чувственным объектам. Среди этих внутренних и внешних видимостей с некоторыми мы себя отождествляем как с «я» и «мое»; за другие мы цепляемся как за нечто, существующее в силу собственной природы. Таким образом, мы продолжаем заблуждаться, веря в неотъемлемую природу всех явлений. Только распознав пустотную, светоносную природу ума и всех видимостей, мы сможем освободиться от этого заблуждения и познать реальность такой, какой она является[253].

20 Теория. Мир, в котором мы участвуем, через призму философии и науки Теория. Мир через призму философии и науки

Мир нашего опыта

К первой половине XVIII века многочисленные победы классической физики, сформулированной Ньютоном, вызвали у большинства ученых и философов на Западе уверенность в том, что наука начала пробиваться к самой природе физического мира — так, как он существует сам по себе, независимо от всех видов наблюдения и от мысли. Исходный поиск Галилея и других первопроходцев в научной революции — увидеть Вселенную с точки зрения ока Божьего — как казалось, начал приводить к успеху. Физики считали, что теперь постигают природу объективного мира, каким его сотворил Бог. Это философское воззрение известно как метафизический реализм и утверждает, что мир состоит из независимых от ума объектов; что есть только одно истинное и полное описание такого, как существует мир, и что истина предполагает некого рода соответствие между независимо существующим миром и его описанием[254]. Для ученых это подразумевает, что объекты научных изысканий в принципе описуемы — сами по себе. Кроме того, они считаются существующими объективно независимо от любых описаний или интерпретаций, которые на них проецируют какие-либо субъекты[255].

Ирландский философ Джордж Беркли (1685–1754 гг.) откликнулся на это воззрение глубоким скепсисом, а к представлению о знаниях (как их понимает школа эмпиризма) предложил совершенно новый подход. В возрасте тридцати шести лет Беркли получил титул доктора богословия, а тринадцать лет спустя его назначили епископом Церкви Ирландии. Он задавался вопросом: если все наши теории — это видимости, основанные на наблюдениях и человеческих понятиях, откуда мы знаем, представляют ли они что-либо в реальном мире, существующем в отрыве от наших наблюдений и идей? Ответ Беркли был таким: мы никак не можем подтвердить или опровергнуть подобное соответствие человеческих теорий и объективного мира природы. Физики живут с допущением о том, что их наблюдения вызваны физическими объектами, однако Беркли предположил, что видимости могут быть вызваны и чем-то иным. В соответствии с его теорией, Бог порождает в нашем уме видимости физических объектов, но сами физические предметы при этом вообще не создает; это воззрение известно как субъективный идеализм[256]. В соответствии с этими представлением наше восприятие дерева — это идея, которую Бог порождает в нашем уме. Дерево продолжает существовать во всеведущем уме Бога, даже когда вы не рядом и за ним не наблюдаете. Вкратце, ум Божий напрямую порождает все наши переживания этого мира — и при этом ни в какой момент не создает абсолютно объективный физический мир, который был бы основой чувственного восприятия.