Umbra (СИ)

<Лес не любит чужаков. Лес беспощаден к тем, кто не знает его правил и не уважает его. И лес древнее и сильнее людей, он — сила могущественная и старая, как сама земля, и в его недрах всякое может случится. Кочевники не любят леса и чувствуют себя в них чужими. Цайиль тоже поначалу так думала. Ей не нравилось, что густые кроны заслоняют небо, а толстые стволы преграждают путь. Тут не проскочишь на коне, тут легко можно спрятаться и подкрасться к незадачливому путнику. Но вскоре она научилась его понимать и уважать. Она вслушивалась в его шепот, вглядывалась в его зелень. Она чувствовала холод его мхов и аромат мокрой листвы. И он приглядывался к ней. Смотрел на неё глазами совы. Говорил с ней пением соловья. Пытался поймать её своими руками-ветвями. И одаривал её грибами и ягодами. А порой посылал ей своих детей — кроликов, куропаток и оленей.

Она с усмешкой смотрела на озадаченную ученицу. Несмотря на то, что та живёт почти вплотную к лесу, она не заходила дальше тех руин. Она не боялась леса, но и не понимала его. Как она не похожа на неё в её возрасте… Как дети из южных земель не похожи на детей из степи. Словно два разных мира.

Она очень нежная, эта южанка. Кочевник мог провести в пути весь день. Ангуль уставала после нескольких часов ходьбы. Цайиль месяц питалась тем, что Ангуль съедала за день. Еда, которую Ангуль принесла с собой, едва не обожгла глотку Цайиль. От еды, которую принесла Цайиль, Ангуль едва не вырвало.

Цайиль видела много земель и народов. Она видела деревни, занесённые снегом, и людей с кожей бледной, как у мертвецов, и с такими же странными белыми волосами. Они поклоняются Метели и Океану, едят костлявую солёную рыбу и жирных тюленей. Они мало говорят и двигаются, зато любят выпивку и разжигать костры. Цайиль видела и другие земли, пустынные, жаркие, полные зыбучих песков и колючих растений. В этих землях жили люди с кожей цвета шоколада и ночи. Они были пылкими и беспощадными, как и сама пустыня, и ездили на горбатых животных. Цайиль была в землях, где почти всё время шёл дождь, а люди жили в домах из камня. Они во всем полагались на свои города и, казалось, намертво приросли к своей земле. Каждый раз, приходя в новые земли, Цайиль удивлялась, насколько разными могут быть люди. Она даже видела земли, где жили не люди, но существа, им подобные и такие же разумные. Мир — большое и разнообразное место, и жизни не хватит, чтобы изучить его, чтобы обходить и объездить каждый его уголок.

Цайиль рассказывала обо всём этом Ангуль, а та смотрела на неё круглыми от удивления глазами. В них читалась неподдельная зависть, с какой часто на тех, кто всё время в пути, смотрят те, у кого не было возможности покинуть дом.

— Я — ветер. То тут, то там. Никто меня не удержит и ничто не привяжет, — говорила Цайиль. — Ноги вам даны, чтобы ходить, глаза — чтобы смотреть. Но вы всё сидите на одном месте и даже не смотрите по сторонам.

Лес закончился, внизу простиралась долина, накрытая ковром из вереска и васильков. В глади озера отражалось вечернее солнце, и ветер дул в лицо, принося запах дыма и жаренного мяса. Ангуль закрыла глаза, поставив лицо, огрубевшее от ветра и солнца, порыву ветра. Южный цветок, ещё только начавший распускаться, Цайиль не зря приметила её. Она чувствовала талант. Возможно, когда-нибудь это дикое дитя, дитя южных лесов, превзойдёт её. Возможно, она переживёт не одну битву, узнает не одну запретную тайну, не раз принесёт огромные жертвы на пути к своему могуществу. А может быть, упадёт, сражённая собственной силой и амбицией, и никогда не поднимется. Но сейчас она стояла на самом краю выступа, задрав голову, и её выгоревшие волосы развевались на ветру, а белизна юбки оттеняла смуглость её кожи.

Они подходили к пёстрым шатрам, около которых тренировались девушки и юноши всех возрастов и народов, стройные, поджарые, с мускулистыми телами и короткими волосами. Впервые Ангуль увидела магию в действии. То тут, то там, вспыхивало пламя, пролетала метель, сверкала молния или проносился ветер. Порой плескалась вода. Ангуль завороженно наблюдала за всем этим.

И тут мимо неё пронеслась струя пламени, едва не опалившая девушку. К ней подскочил парень шароварах. Его белозубая улыбка особенно выделялась на фоне кожи цвета шоколада.

— Нравится? — спросил он обомлевшую Ангуль.

— Что значит «нравится»?! Да меня чуть не задело! — возмутилась та.

— Но не задело же, — не смутился он. — Я такой же горячий, как этот огонь! Можешь убедиться в этом, — подмигнул он ей.

— Тхари, не демонстрируй готовность приступить к брачным играм незнакомой девушке, которую только что напугал своей огненной атакой, — вмешалась одна из девушек.

Она, видимо, была одной из тех «людей севера», о которых рассказывала Цайиль. У неё были кудрявые волосы чуть светлее, чем солнце, и глаза цвета неба. И кожа, очень, очень бледная, цвета слоновой кости. Тело маленькое и худое, даже более худое, чем у Ангуль. На щеках были розовые узоры. Ангуль завороженно смотрела на неё. Никогда она прежде не видела таких белых людей!