Умереть в Италбаре

Ладно, подумал он. Вы хотели убить меня, и полагаете, что достигли своей цели. Но вы ошиблись. Я всё ещё жив. Не просите у меня ни прощения, ни милости. На этот раз вы ошиблись.

Гейдель потерял сознание.

Дождь, тихо падающий на лицо, привёл Гейделя в чувство. Полдень уже наступил. Каким-то образом он оказался в боковой аллее. Он не помнил, как полз, но ясно было, что никто не помогал ему.

Сознание снова покинуло Гейделя, а когда оно вернулось, небо уже почернело.

Он весь промок, а дождь не прекращался… Он облизнул губы.

Сколько прошло времени? Гейдель подтянул запястье к глазам, но хроно, естественно, разбился. Тело же его говорило о том, что прошли века.

Ладно.

Они били его.

Ладно.

Он сплюнул, и постарался рассмотреть, не кровь ли растворяется в луже.

Да вы знаете, кто я такой?

Я пришёл к вам, чтобы помочь. И ведь помог. А если я, помогая, явился причиной нескольких смертей, неужели вы думаете, что я сделал это намеренно?

Нет?

Тогда ПОЧЕМУ?

Я знаю.

Мы делаем что-то, потому что чувствуем, что иначе нельзя. Эмоции, благородные порывы иногда увлекают нас. Как меня, например…

Наверное, я заразил не одного из тех, с кем встречался.

Но умирать… Неужели я способен умертвить другое человеческое существо?

Нет. До сегодняшнего дня — нет.

Но вы показали мне изнанку жизни.

У меня тоже есть чувства, но теперь они текут по другому руслу. Вы избили меня до полусмерти, а ведь я хотел только добраться до аэропорта.

Ладно.

Я стал вашим врагом. Посмотрим, умеете ли вы умирать столь же бесшабашно, как и убивать.

ЧТО ВЫ ЗНАЕТЕ: ОБО МНЕ?

Я — ХОДЯЧАЯ СМЕРТЬ.

ПОКОНЧИЛИ СО МНОЙ?

ОШИБАЕТЕСЬ.

Я ПРИШЕЛ ПОМОЧЬ.

Я ОСТАНУСЬ УБИВАТЬ!

Много часов лежал Гейдель под дождём, прежде чем смог подняться на ноги.

* * *

Доктор Пелс размышлял о нависшем над ним мире.

У них оказалось кое-что для него. Они навели его на след.

Дейбианская лихорадка. Вот с чего всё началось. Вот что выведет его на человека, обозначенного «Х». И теперь, когда ночь без конца, включающая дни без счёта, текла вокруг него, другие мысли приходили и уходили, задерживаясь, оставаясь.

Х. Х. Х.

Х — больше, чем ключ к мвалахаран кхурр… Само присутствие Х вылечивало большинство болезней.

Не это ли настоящая причина того, спросил себя доктор Пелс, что я пренебрёг результатами двадцатилетнего труда и предпочёл именно этот подход? Х не может жить вечно, а я могу — вот так.

Не изменяю ли я в данном случае благородным идеалам науки?

Он подготовил свой «Би Колли» к подпространственным прыжкам. Потом перечитал последние записи.

Мелодия «Смерть и преображение» обволакивала его своими звуками.

* * *

Гейдель проснулся. Он лежал в канаве. Поблизости никого не было. Утро ещё не наступило. Земля была сырой, коегде — грязные лужи. Но дождь кончился.

Он прополз немного, встал на ноги, покачнулся.

И пошёл вперёд, к лётному полю, куда шёл раньше. Он хорошо помнил его расположение — видел, когда прогуливался по городу в тот день, когда отдал на анализ свою кровь… когда же это было?

Дотащившись до проволочной ограды, он поискал глазами сарай, замеченный им раньше.

Вот он…

Сарай оказался незапертым, а внутри нашёлся тёплый угол. В углу этом валялись тряпки, прикрывавшие ранее что-то неизвестное. Тряпки были пыльные, но это не имело значения, пыль или не пыль, он и так кашлял.

Ещё пара дней, сказал себе Гейдель. Пусть начнут затягиваться раны.

* * *

Малакар следил за новостями. Он включил радио, послушал, выключил. Обдумал их, переварил, включил радио снова.

«Персей» проскочил систему солнц…

Он задремал, слушая сводки погоды со ста двадцати планет.

Новости утомили его. В дремотном состоянии он поразмышлял немного о сексе, не прислушиваясь к программе с Прурии.

Он нёсся вперёд. Корабль шёл в режиме гипердрайва, и будет идти так, пока не доберётся до дома.

— Мы сделали это, — сказал Шинд.

— Сделали, — ответил Малакар.

— А мёртвые?

— Когда сядем в родном порту, сделаем зарубки на палочках.

Шинд не ответил.

Глава 2

В самой высокой башне самого большого некогда космопорта сидел он, человек, восставший против Империи.

Идиотизм? — спросил он себя. Нет, потому что за мной бессмысленно охотиться.

Глядя вниз, на океан, ставший на секунду видимым, он охватил мысленным взглядом все бушующие мили расстояния, лежащие за Манхэттенской Цитаделью — его домом.

Могло быть и хуже.

Хуже?

В порту пусто, и ты бессмысленно сучишь пальцами… Глядя на воды, он следил, как гигантский клуб дыма затмевает их, подобно раскрывающемуся вееру.

Когда-нибудь, может быть…

Доктор Малакар Майлс был единственным обитателем Земли, её монархом, властелином. Никому другому Земля была просто не нужна.

Он смотрел вниз. Сферическое окно открывало ему вид на половину того, что осталось от Манхэттена.

Дымок превратился в огромное облако, и зеркало, установленное под нижним углом, показало Малакару оранжевое пламя.

Оно сверкало.

Его экраны поглотили сверкание.

Оно горело, оно излучало радиацию.

Экраны поглотили и это тоже.

Были времена, когда он обращал внимание на такие мелочи.