Умереть в Италбаре

— Прости меня, Леди, — сказал он, уселся на ящик и стал дожидаться ночи.

Он чувствовал, как сила поёт в его болячках, и в новой, незаживающей язве на правой ладони.

До чего же хорошо!

* * *

В ожидании колокола Дейлиг с Диглы, как то было в его обычае, размышлял. Он сидел на балконе, наполовину прикрыв веками глаза, и не замечал океана, к которому было обращено его лицо.

Случилось то, к чему долгое служение богам не смогло подготовить его. Он никогда не слышал ни о чем подобном, хотя религия, обряды которой он отправлял, была весьма многообразной и чрезвычайно древней.

Невозможно не представить этот феномен галактического масштаба вниманию Имён. Но Имена странно безразличны к делам своих храмов. В основном Носители Имён общались друг с другом по делам, касающимся украшения планет, в которых почти все они принимали участие.

Не будет ли наглостью с его стороны обратиться непосредственно к одному из Тридцати Трёх Живущих?

Вероятно.

Но если они пребывают в неведении, разве не его долг обратить их взгляд в нужном направлении?

Он размышлял. Он размышлял долго.

Когда прозвенел колокол, он встал и пошёл к передатчику.

* * *

Нечестно, решил Гейдель, хотя именно этого он хотел, и теперь это казалось ему совершенно необходимым. Но в то время, когда он предпринял необходимые действия, у него были другие намерения, и это обстоятельство отняло у случившегося пикантность, вкус, который в противном случае был бы куда слаще.

Он шёл по улицам Италбара. Нигде не было света. Ничто не двигалось под сверкающими звёздами.

Он снял вывеску, извещавшую о карантине, посмотрел на неё, разорвал, уронил клочки на землю, и пошёл дальше.

Он хотел прийти ночью, измазать дверные ручки гноем своих язв, провести скрюченными пальцами по перилам, залезть в магазин и плевать на пищу.

Где они все? Умерли, умирают, разбежались. Город ничем не напоминал тот Италбар, каким Гейдель увидел его в первый вечер, с холмов. Тогда у него были другие намерения…

Он искренне сожалел о том, что оказался орудием смерти случайно, а не по своей воле.

Но будут другие Италбары… и планеты, полные Италбаров.

На перекрёстке, где мальчик пожал Гейделю руку, он остановился и вырезал себе посох.

На месте, где мужчина предложил подвезти его, он остановился и плюнул на тротуар.

Прожив столько лет в одиночестве, Гейдель чувствовал, что понимает природу человека лучше тех, кто прожил всю жизнь в городах. Видя, он мог судить.

Сжимая посох, он вышел из города в направлении холма. Ветер развевал его волосы и бороду, звёзды Италбара сияли в его глазах.

Он улыбался.

* * *

Малакар поудобнее вытянул свои обвешанные оружием руки и ноги, подавил зевок.

— Ещё кофе, Морвин?

— Спасибо, капитан.

— Значит, ОЛ хочет разжечь старые страсти и использовать меня, как предлог? Прекрасно.

— Мне это было представлено несколько иначе, сэр.

— В итоге получается одно и то же.

Не могу я доверять тебе, решил Малакар, хотя сам ты считаешь, что заслуживаешь доверия. Ты был прекрасным заместителем, и всегда нравился мне. Но артистические натуры никогда не отличались надёжностью. Ты ушёл туда, где покупают твои картины. С этим твоим телекинезом, направь его на ядерный реактор, мы смогли бы снова поработать вместе. Плохо… Почему ты не куришь ту трубку, что я подарил тебе?

— Он думает сейчас именно об этом, — сказал Шинд.

— О чем он ещё думает?

— Информация, которой я боялся, не выделяется среди его мыслей. А если как-то и выделяется, я не могу признать её опасной.

— Морвин, мне хотелось бы попросить тебя об одолжении.

— Сэр?

— Это касается тех сонных шаров, которые ты делаешь…

— Да?

— Мне хочется иметь такой же.

— Был бы рад, но у меня нет с собой нужного оборудования. Знай я, что вы заинтересуетесь, я бы…

— Мне понятен сам принцип твоего искусства и, вполне вероятно, что оборудования моей лаборатории нам должно хватить…

— Нужны ещё наркотики, телепатическая связь… сам шар.

— …сам я — доктор медицины, мой друг — телепат, он может и передавать и посылать мысли. Что касается шара, мы его сделаем.

— Что ж, интересно будет попробовать.

— Отлично. Почему бы нам не начать… прямо сейчас?

— Не возражаю. Знай я о вашем интересе раныше, я и сам давно предложил бы свои услуги.

— Я задумался об этом совсем недавно, а сегодняшний день ничем не хуже любого другого.

* * *

Гейдель путешествовал сквозь джунгли Клича. На лодке он проплыл по реке Барт сотни миль, останавливаясь в деревнях и маленьких городках.

Внешне. он теперь и в самом деле напоминал святого подвижника — казался выше и сильнее, глаза его и голос привлекали внимание толпы. Одежда его превратилась в лохмотья, спутанные грязные волосы развевались по ветру, тело покрылось бесчисленными язвами, гнойниками, опухолями, неприятного цвета пятнами. Он проповедовал, и люди слушали его.

Он проклинал людей. Он говорил о жажде насилия, изначально живущей в их душах и о зле, формирующем глубины сознания.