Умершее воспоминание (СИ)

Домой я ехал в полной и окончательной растерянности. Сердце всё ещё стучало с такой силой, словно я только что пережил животный страх; нервы мои, кажется, были на пределе. Я думал и думал, без конца думал над словами Шмидта, с точностью припоминая каждое и с каждым соглашаясь. О, как я устал от этого всего… Устал от своих бесконечных размышлений, устал от собственного поведения, устал от самого себя. Неужели есть только один-единственный способ избавиться от этого? И неужели он ведёт в пустоту? Вскоре эти мысли стали совершенно невыносимы, и я, до жуткой боли закусив губу, решил: «Сказать. Оставить».

Эвелин была в хорошем настроении, что в последнее время не было для неё редкостью. Я нашёл её в спальне: она делала последние приготовления перед вылетом. Сначала она обратилась ко мне с улыбкой, но заметив, в каком я был состоянии, моя избранница отодвинула сумку, лежавшую на кровати, и медленно опустилась на постель. Мне кажется, я даже заметил недовольство, скользнувшее по её лицу. О, я знал, я знал, как она устала от меня…

Эвелин сидела ко мне спиной, не поворачиваясь и ничего не говоря. Я стоял на месте, весь дрожа от странного ощущения — ощущения, будто вот-вот случится что-то, что полностью изменит наши с ней отношения… В хорошую или плохую сторону? Я не знал. Но какой-то инстинктивный страх охватил меня всего.

— В чём дело? — спросила она меня тихо, от чего я задрожал ещё сильнее. Я смотрел на её волосы, ничего не отвечая. Эвелин обернулась и бросила на меня спрашивающий о чём-то взгляд. — Что происходит, Логан?

Я всё ещё стоял, как вкопанный, и молча глядел ей в глаза. Моя возлюбленная издала такой вздох, что мне даже стало не по себе от него. Для чего, ну для чего судьба велела нам встретиться? Не окажись я в её жизни, она не стала бы сейчас так устало вздыхать и так устало смотреть на меня.

Эвелин встала, подошла ко мне и потрогала мои холодные ладони. Я слегка отстранился от неё, будто испугался, что её прикосновения смогут заставить меня передумать…

— Тебе плохо? — терпеливо спрашивала она, трогая мою шею и голову. — Знобит?

— Нет, — сделав над собой усилие, ответил я и покачал головой. — Не в том дело, дорогая.

Она в лёгком недоумении нахмурила брови, заметив, как я выделил голосом последнее слово. Я посмотрел вниз, избегая её взгляда, и проговорил:

— Дорожить можно только тем, кого любишь… А я тебя очень, очень-очень сильно люблю…

Во взгляде Эвелин промелькнул какой-то испуг, и она, на ощупь отыскав мою руку, с силой сжала её.

— Я тебя тоже, — прошептала она, вглядываясь в мои глаза так, точно видела меня впервые.

— Нет, — с ещё большим усилием выговорил я и зажмурился, боясь собственных слов, — нет, Эвелин, не нужно меня обманывать…

Она тут же отпустила мою руку и уставилась на меня большими, будто оскорблёнными глазами. «Могу ли я говорить такое? — затерзали меня мысли, когда я увидел эти глаза. — О, могу ли я вообще говорить с ней об этом?..»

— Что ты имеешь в виду? — настороженно и испуганно спросила моя возлюбленная.

— Ты меня, наверное, никогда не любила, — сказал я, уже полностью потеряв возможность контролировать свои слова, — я твоё умершее воспоминание, Эвелин. Твоей настоящей любви ко мне уже нет в живых… Она умерла почти три года назад, когда ты, возможно, впервые обо мне не вспомнила… Нет-нет, её уже не вернёшь, сколько не пытайся, а я…я никогда не любил тебя меньше, чем тогда, в первые месяцы нашего знакомства, чем тогда, когда только-только открыл для себя это чувство. Даже сейчас я люблю тебя нисколечко не меньше…

Эвелин беззвучно плакала, глядя на меня, и отрицательно качала головой, будто не веря своим ушам. Я не хотел говорить всего этого, не хотел ранить её, но чёрт возьми, я должен был, должен был сделать это! Я готов был жертвовать ради её спасения!

— Я тебя всю жизнь любил.

— Перестань, мы не знакомы всю жизнь… Когда твоя жизнь только началась, меня ещё не было на этом свете…

— Да, это правда, но я думаю, что в моей голове всегда был твой образ. Всю жизнь. До знакомства с тобой он был размытым и неточным, но я любил его… любил…

— Ты совсем, совсем не знаешь, о чём говоришь… — дрожавшим голосом произнесла она, пытаясь заглянуть мне в глаза, но я упорно отворачивался от неё. — Да хватит, Логан, хватит! Посмотри на меня и скажи, что я не люблю тебя!

Я, с силой сжав зубы, поднял глаза. Эвелин трясло от только что начавшейся истерики; по щекам её быстро катились слёзы. Она смотрела на меня, не понимая моей холодности и резкости… Я и сам понимал себя только отчасти, а держать свои мысли и эмоции под контролем я уже давно лишился возможности.

— Ты любишь во мне образ человека, открывшего для тебя новый мир, — проговорил я, вновь опуская взгляд, но моя избранница так отчаянно вцепилась в мою руку, что я снова посмотрел на неё,— ты… т-ты мне благодарна. На самом же деле я первый друг в твоей жизни, первый молодой человек, и ты, не зная вкуса иного положения, ошибочно приняла первое, чуть ли не детское чувство привязанности за настоящую любовь… А я, Эвелин, я очень долго шёл к тебе…