Умирая дважды

Он стал ее первым мужчиной. Они укрылись под плащом и трахались, согреваясь в прохладе ночи. Морин понимала, что ему не составит труда прирезать ее сейчас. Она была беззащитной, слабой перед ним. Она была женщиной.

Он предложил ей сделку. И оставил на память Писание в потертой обложке.

– Пока.

– Каждый вздох во служение. – ответил он и исчез из ее жизни.

Может там получится увидеть его. Когда она привезет лейтенанта. Хотя не исключено, что ей пустят пули в лоб, как только их остановить патруль боевиков.

Наверное, она дура, но ее завербовали. Она понимала, что крепким вставшим членом. Что повторяет ошибки своей матери.

Но твердила себе, что делает правильно. Юг не виноват, Организация появилась после вторжения. И все чаще читала Писание, чтобы убедить себя в этом.

Глава 4

Телефонный звонок вырвал Дейла из хмельного головокружительного и мутного сна.

– Добрый день. Вы позвонили в дом Гетфилдов. – он услышал свой голос.

Дейл потерял счет, сколько раз уже намеревался стереть запись автоответчика, но палец все время замирал в дюйме от красной кнопки.

– Вероятно, нас сейчас нет дома. – губы повторяли слова Марты.

Сейчас будет больнее всего. Пальцы скомкали простыню, голова вжалась в подушку, мокрую от блевотины. Слова на записи вскрывали его грудную клетку и трепанировали череп.

– Пожалуйста, оставьте ваше сообщение после сигнала. – пропищала Рут.

– Пожалуйста оставьте меня в покое. – простонал Дейл.

Длинный гудок.

– Дейл, привет. Ты как? Я заеду за тобой в одиннадцать. – голос брата казался далеким, словно из другого мира.

Вот бы все время, всю вечность так лежать и смотреть в постоянно белый потолок. Перестать дышать, видеть, слушать. Закончить жить. Скоро все закончится. Совсем скоро.

Дейл сел. Голова раскалывалась, по щекам текли горячие слезы. Рут, его дочурка, курносая рыжеволосая девчурка с россыпью веснушек на щеках, обняла его шею. Даже во сне, он видел ее улыбку. Она крепко прижалась к отцу. Голубые глаза Марты. Там, за разбитым стеклом, в маленьком ярком прошлом, которое называется фотография. Его миниатюрный мирок, разрушенный в одно мгновение, одним движением мясника. Порой Дейл просыпался от ощущения, что жена тянет на себя одеяло. Раньше он злился, сейчас – боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть этот сладкий призрак из той жизни. Одеяло оставалось полностью его.

Порой, отрицание действительности помогает просуществовать еще день. Или несколько часов.

Дейл оделся позавтракал с семьей. Рут рассказывала о своих первых впечатлениях от школы. Марта сияла от счастья.

Вот они на дверном косяке делают новую отметку с ростом дочки. Жена нежно обнимает его сзади. Он чувствует ее теплое дыхание.

Дейл видит, как за окном они всей семьей жарят барбекю. А вот сейчас Рут, закутанная в шарф, тащит санки к лестнице со второго этажа. Ее рыжие кудри выбиваются из-под шапки, она уже вся румяная и забавно пыхтит.

Марта примеряет новое платье. Вечером они едут к ее родителям.

Четвертый день рождения Рут. Она бьет пиньяту. Разноцветный конфетопад, шорох оберток и детский смех. Марта с фотоаппаратом.

Вспышка.

Образы. Тени. Воспоминание. Прошлое.

Дейл помнил тот злополучный день так отчетливо, что, казалось, он в состоянии изменить события. Оттолкнуть себя самого и потребовать другого хирурга. Сказать Марте, что так нужно. Навестить Рут после операции. Поцеловать ее в лоб.

Тот Дейл, который не отрицал произошедшее, ненавидел. Себя, ублюдка Веббера, всех, кто донимал его сейчас со своими соболезнованиями, всех, кто о нем забыл.

Из зеркала на него смотрел худой бледный человек, с впавшими щеками. Нос с горбинкой – последствия драки, когда он вступился за Марту в колледже. Суровые серые глаза под тяжелыми бровями всегда прищурены, сейчас – больше обычного, из-за обильно употребляемого спиртного. Ему еще нет двадцати семи, а он уже начинал лысеть, черные волосы отступали от макушки. Губы плотно сжаты. Губы, которыми он хотел разбудить мертвую жену. Губы, ощутившие горечь снотворного на ее холодном рту. Руки, убаюкивавшие дочь. Человек, потерявший все.

В доме, полном призраков и боли, Дейл чувствовал себя спокойно лишь у себя в кабинете. Построенное им самим полиэтиленовое царство. Здесь все, мебель и стены, закрыто прозрачной пленкой. Лишь есть прорезь на выдвижном шкафчике в столе. Там лежал черный тяжелый пистолет. Холодный наощупь. Скоро все закончится. Совсем скоро. Важно лишь ничего не испачкать.

Звонок в дверь. Важно, чтобы никто не увидел кабинет раньше времени.

Райан Гэтфилд, его младший брат и точная копия. За исключением пышной кучерявой шевелюры и карих глаз.

– Ты опять пил? – спросил он.

– Проходи на кухню. – нужно отвести его подальше от кабинета.

– Нет времени, мы и так опаздываем. – он направился к машине. – Ты хоть поспал?

– Это имеет значение?

– Дейл. – брат остановился и взял его за плечи. – мы все обеспокоены. И боимся за тебя, после всего этого. И после Марты. В общем, мы подумали… Будет лучше, если ты переедешь ко мне.

Зачем они это делают. Они не понимают. И пусть никогда не поймут. Но зачем!

–Рэй, пожалуйста….