Умирающее общество и Анархія

В т времена, когда даже у самых крайних соціалистов власть считалась основой всякой организаціи, имть только врующих не представляло никаких неудобств; это даже облегчало задачу тх, кто брался ими руководить: они могли ограничиваться одними утвержденіями и им врили или не врили, смотря по степени того вліянія, которое они сумли пріобрсти. А так как эти руководители вовсе не стремились к тому, чтобы их послдователи понимали, почему их заставляют дйствовать так или иначе, а требовали от них только вры, которая побуждала бы их слпо повиноваться полученным приказаніям, то им и нечего было ломать себ голову над доставленіем им аргументов. Масса врила в высших личностей, поставленных для того, чтобы думать и дйствовать за нее, и не нуждалась в знаніи: вдь у вождей есть, думала она, заране выработанный, готовый план общественнаго переустройства, который они приложат на практик, как только придут ко власти. Все, что требовалось от людей из толпы, это – умть драться и умирать. А как только вожди придут ко власти, народ может больше не безпокоиться: все будет сдлано в свое время.

Но с появленіем анархических идей все это измнилось. Отрицая необходимость «посланных свыше» личностей, борясь с властью, требуя для каждаго человка права и обязанности дйствовать только по его собственному желанію, вн всякаго принужденія, вн всякаго стсненія его свободы, считая личную иниціативу основой всякаго прогресса, всякой дйствительно свободной ассоціаціи, анархическая идея не может уже довольствоваться тм, чтобы создавать врующих: она должна стремиться, главным образом, создавать людей убжденных, знающих, почему именно они врят, людей, которые взвсили и обсудили представленные им аргументы и сами оцнили их. А это ведет к тому, что пропаганда становится боле трудной, боле отвлеченной, но вмст с тм и боле плодотворной.

Но раз поступки людей зависят только от их собственной иниціативы, то они должны имть возможность и приложить эту иниціативу. Для того же, чтобы она могла свободно согласоваться с дйствіями других, она должна быть сознательной, разумной, основанной на логик и фактах; чтобы вс отдельныя дйствія вели к одной общей цли, они должны основываться на одной общей иде, ясно понятой и хорошо выработанной, а только строгое, логическое и точное обсужденіе может повліять на ум ея сторонников и заставить их думать самостоятельно.

Этим и обусловливается наш способ дйствія: когда мы имем дло с какой-нибудь идеей, мы не извлекаем из нея фейерверка эффектных фраз, а разсматриваем ее со всх сторон и анализируем во всх подробностях, чтобы почерпнуть из нея вс возможные аргументы.

Совершить такой общественный переворот, к какому мы стремимся, а в особенности – как это желательно для нас – переворот повсемстный, конечно, дло нелегкое. Люди, живущіе в нашем обществ, мало склонны, как бы жестоко ни оказывалось по отношенію к ним это общество, стремиться, как стремимся мы, к полному общественному перевороту: они все таки привыкли видть в существующем обществ нкоторое обезпеченіе возможности благосостоянія для себя. Они понимают, что общество не исполняет своих общаній по отношенію к ним, но не могут понять необходимости его полнаго разрушенія: у каждаго есть в запас маленькая реформа, которая должна послужить смазкой для колес общественной машины и пустить ее в ход к вящему удовольствію всх. Поэтому они хотят знать, послужит ли этот переворот им во-вред или в пользу, и задают цлый ряд вопросов, из которых вытекает обсужденіе всх пріобртеній человческаго ума с цлью узнать, будут ли они продолжать существовать посл той революціи, которую мы стремимся вызвать.

Понятны, поэтому, т затрудненія, с которыми встрчается рабочій, когда перед ним ставится ряд вопросов, о которых благоразумно умалчивают в школах, вопросов, в которых ему трудно разобраться и о которых он, в большинств случаев, слышит в первый раз. А между тм, если он только хочет умть воспользоваться той свободой, к которой он стремится, если он не хочет потратить свои силы себ во вред, а главное – если он хочет умть обходиться без «посланных свыше» личностей, внимательное изученіе и разршеніе этих вопросов для него необходимо.

Когда перед пропагандистом анархической идеи возникает какой-нибудь, хотя бы самый отвлеченный, вопрос, он не может устранить этой присущей ему отвлеченности, не может обойти его молчаніем под тм предлогом, что его слушатели никогда не слыхали о нем или неспособны его понять. Все, что он может сдлать, это – изложить ее ясным, точным и сжатым языком, избгая тх слов, которыя один мой товарищ сравнил с многоножками, т. е. слов понятных только для посвященных, не зарывать мысль в громкой и напыщенной фразеологіи, не стремиться к фразам и эффектам – одним словом сдлать ее понятной и дать ей возможность проникнуть в массу. Но мы не можем уродовать идею под тм предлогом, что она недоступна этой масс.