Умирающие и воскресающие боги

Вот что отвечу,
когда вопрошаешь
о рунах божественных,
что создали сильные,
а вырезал Вещий:
благо в молчанье…
…у источника Урд;
смотрел я в молчанье,
смотрел я в раздумье,
слушал слова я;
говорили о рунах…
Знаю, висел я
в ветвях на ветру
девять долгих ночей,
пронзенный копьем,
посвященный Одину,
в жертву себе же,
на дереве том,
чьи корни сокрыты
в недрах неведомых.
Никто не питал,
никто не поил меня,
взирал я на землю,
поднял я руны,
стеная их поднял —
и с древа рухнул…
Стал созревать я
и знанья множить,
расти, процветая;
слово от слова
слово рождало,
дело от дела
дело рождало.
Руны найдешь
и постигнешь знаки,
сильнейшие знаки,
крепчайшие знаки,
Хрофт их окрасил,
а создали боги
и Один их вырезал,
Один у асов,
а Даин у альвов,
Двалин у карликов,
у етунов Асвид,
и сам я их резал.

(Старшая Эдда, «Речи Высокого»,

80, 111, 138–139, 141–143)

О рунах можно писать бесконечно много. Для нас сейчас это просто буквы древнегерманского алфавита (от 16 до 24), включавшего как местные, так и греко-латинские буквы, приспособленные к вырезанию на дереве или высеканию на камне (отсюда очень много косых линий), но для древних за каждым знаком скрывались бездна смысла и, кроме того, волшебные свойства: руну воина дважды наносили на рукоять меча, начертание руны боли на кубке, роге, ногте или руке, по повериям, предохраняло от воздействия яда, руну воды выжигали на веслах. Руны широко использовались как в добрых целях, так и в злых. Шведский колдун VI в. оставил самодовольно-пугавшую руническую надпись: «Коварным называюсь, вороном называюсь, я, эриль, вырезаю руны». Другой неизвестный автор оставил на бьеркеторпском камне две надписи. Первая гласит: «Я укрыл здесь могучие руны, упокоил злые чары. Силой моего магического искусства умрет в изгнании тот, кто разрушит этот монумент». Вторая надпись содержала саму формулу «разрушающего пророчества». Есть целые поэмы о рунах, а их знатоки-колдуны занимали весьма значимое место в древнескандинавском обществе. Часто руны использовали для гадания, причем на толкование влияла не только позиция, в которой руна выпала, но и ее окружение: например, если руна с дурным предзнаменованием была окружена «хорошими» рунами, то ее влияние ослабевало. Впрочем, прямая традиция метания рун до наших дней не дошла, ибо последние мастера «рунемала» исчезли в Исландии – одном из последних оплотов северного язычества – в XVII в., и, таким образом, все современные рунические оракулы являются в лучшем случае лишь попыткой реконструкции утраченной человечеством северной магии, осколки которой остались в надписях на предметах и камнях и в образцах скандинавской прозаической и поэтической литературы.

Один, висящий на Мировом древе. Книжная иллюстрация начала XX в.

Старшая Эдда содержит одну такую руническую поэму в «Речах Сигрдривы», т. е. той же «разжалованной» валькирии Брюнхильд из «Саги о Вельсунгах», где эта поэма приведена в сокращении; даем полный вариант: