Умница

Директор «Градбанка» в ярости сгреб своего заместителя за лацканы пиджака и, притянув к себе, заорал ему в лицо:

– Ты должен был знать! Это твое дело – знать!

Самсонов тряс некрупного Синицына, как грушу; тот практически болтался в воздухе, едва касаясь носками земли.

– Слушай, Синицын, слушай внимательно! – продолжал бушевать Самсонов. – Делай, что хочешь: не ешь, не спи, землю рой, но обеспечь безопасность. Если еще раз оплошаешь – если по твоей милости проект сорвется или… – Самсонов взглянул на Нину, – или мои люди пострадают, я тебя своими руками задушу. Я не шучу, ты меня знаешь.

Он отпустил Синицына. Тот был помят и имел покаянный вид, но, как показалось Нине, не был особенно напуган.

Синицын оправил пиджак.

– Зря вы так, Павел Михайлович, – негромко сказал он. – Я ведь тоже ваш человек, и предан вам. Поверьте, я сделаю все, что в человеческих силах…

– Пошел вон! – рявкнул на него Самсонов.

Синицын вздрогнул, потупился и молча удалился в сторону горящей машины.

«В самом деле, зря он так», – подумала Нина.

Самсонов обернулся к шоферу:

– Коля, ты как? Цел?

Обычно улыбчивый, Коля был серьезен. Теперь было видно, что это уже не мальчишка, а мужчина.

– Да все нормально, – отозвался он. – Не пойму вот: где был заряд? Я же все осматривал. В бензобак его засунули, что ли?.. И большой, черт, килограмма три, не меньше.

– Вот что, Коля, – сказал Самсонов. – Ты у меня больше не работаешь. Я твоей жене обещал, что твой сын не останется сиротой. Так что пиши заявление и уходи. Про автоклуб твой я помню – зайдешь ко мне потом, поговорим.

Коля взглянул на шефа с обидой:

– Что же вы, Павел Михайлович, меня за паскуду держите? Вы же знаете, я в Чечне был, а там учили своих не сдавать. Так что никуда я не уйду, пока тут все не утихнет. И не просите.

– Ну, извини… – проговорил Самсонов. – Но не будь же ты дураком! Ведь пропадешь ни за грош. Жалко мне тебя…

– Пропадать не хочется, – серьезно сказал Коля. – Но, если я уйду, придет другой пацан – его не жалко? А я все-таки кое-что умею.

– Так-то оно так… – пробормотал Самсонов. Он был явно тронут. – И все равно ты дурак, Колян.

На лице у Коли появилась знакомая улыбка.

– Да, вот и Настена говорит, что я дурак. Видно, уж таким уродился.

Из ресторана стали высыпать люди – почетные гости «Градбанка». На улице они попадали в завесу дыма от горящего автомобиля. Слышались недоуменные возгласы, возбужденный гомон.

– А ведь, наверно, сволочь, которая это устроила, где-то тут, – пробормотал Самсонов. – Какая же мразь…

Гости наконец осознали, что произошло. Возгласы переросли в сплошной гвалт, акционеры и партнеры устремились к директору – полюбопытствовать, позлорадствовать, посочувствовать.

– Коля, бери любую машину и увози Нину, – сказал Самсонов. Он обернулся к ней: – Нина, уезжайте и сидите дома, пока я вам не позвоню. Не нужно вам здесь…

– Павел Михайлович!.. – пыталась возразить Нина.

– Никаких разговоров! – отрезал Самсонов. – Хватит с меня одного героя… Да ведь вы и работу свою уже сделали, остальное – моя забота. Так что отдыхайте.

– И вот что, – добавил он. – Вот визитка моего врача. Позвоните, скажите, что от меня. Пусть посмотрит, нет ли у вас сотрясения или еще чего-нибудь.

– Слушаюсь, Павел Михайлович. Я понимаю: вам нужны здоровые сотрудники, – попыталась пошутить Нина.

Самсонов пропустил это мимо ушей. Он гнал Нину от себя, но сам же не отпускал ее, удерживал за руку, медлил.

– Нина, ужасно, что вам из-за меня пришлось пережить такое. Не могу себе простить… Но зато вам наука: сами видите, что вам лучше держаться от меня подальше, – криво усмехнулся он.

Как никогда раньше, Нине хотелось броситься ему на шею и крикнуть, что она любит его, жить без него не может. Обвить его руками и не отпускать. И пусть хоть взрывают.

– Не беспокойтесь за меня, Павел Михайлович, – просто сказала она.

– Я беспокоюсь, – серьезно возразил он.

Он привлек ее к себе и поцеловал в щеку.

Это был всего лишь дружеский жест, выражение заботы, но все-таки это был поцелуй – их первый и, вероятно, последний.

– Ну, идите, – отпустил он ее.

Нина улыбнулась, повернулась на каблуках и побрела к ожидавшему ее Коле, опять упустив шанс признаться своему мужчине в любви.

Нина сидела дома. Впервые за долгое время у нее не было никакой работы. Ее мозг и нервы, успевшие за последние месяцы привыкнуть к огромному напряжению, теперь бездействовали, и от этого было чувство пустоты, неудовлетворенности.

Нина перебирала в памяти различные моменты своего общения с Самсоновым. Для нее это было чем-то вроде излюбленного телесериала, который она уже не раз видела, но с удовольствием смотрела снова, все время находя в знакомых сценах что-то новое. Главной серией, кульминацией всего сериала, была, конечно, последняя. В ней сероглазый герой наконец заметил скромную, но полную внутренних достоинств героиню, он был готов к тому, чтобы приоткрыть свою броню и впустить ее в свое сердце, но… Но в этот момент какие-то злодеи устроили взрыв.