Умный и сознающий. 4 миллиарда лет эволюции мозга

Наш вид выжил и успешно размножился не потому, что его представители были больше, проворнее или сильнее представителей других видов, а потому, что они были умнее. В отличие от большинства организмов, в ходе эволюции мы не просто приспосабливали строение своего тела под изменения внешнего мира, но и сами меняли мир с помощью своих умственных способностей. Мы поступаем так потому, что, по нашему мнению, так будет лучше для наших тел и образа жизни, или потому, что нам просто интересно придумывать нечто, еще не существующее в природе. Никакому другому животному, включая наших ближайших родственников – приматов, не приходит в голову мысль построить небоскреб, найти средство от болезни, написать оперу, сочинить роман, рассказать о своей задумке коллеге, набросать план и претворить его в жизнь. Человеческое мышление уникально, но это вовсе не означает, что мы чем-то лучше наших предков или животных, с которыми сейчас делим планету, или что нам предназначена какая-то особая роль. Это просто-напросто значит, что мы другие.

Каким бы уникальным ни представлялось человеческое мышление, оно возникло как надстройка мыслительных способностей наших млекопитающих предков. Для того чтобы понять происхождение наших мыслительных способностей, сначала нужно уточнить, что они собой представляют.

В самом общем смысле мышление – это механизм, с помощью которого мы думаем, рассуждаем, планируем, принимаем решения и тому подобное. Со времен древних греков мышление является ключевым элементом философского понимания человеческой природы. Но именно знаменитое изречение Декарта «Cogito, ergo sum» («Я мыслю, следовательно, я существую»), приравняло мышление к самоосознанию, или внутреннему сознаванию самого себя как неотъемлемой части мыслительного переживания. С точки зрения Декарта сознание является определяющей чертой того, что значит быть человеком, и, как мы уже имели возможность наблюдать, для него животные были просто бездумными машинами с рефлексами.

Пару веков спустя Дарвин наделил эти машины такими же мыслями и эмоциями, что возникают у людей, и этот антропоморфизм, как уже отмечалось, привел к возникновению бихевиористской революции в психологии. Вслед за Дарвином бихевиористы стремились сузить психологический зазор между людьми и животными, но подход для этого они применили совсем другой, исключив мышление как фактор поведения и у людей, и у животных. Типичным выразителем этой точки зрения был философ-бихевиорист Гилберт Райл, безапелляционно окрестивший мышление «призраком в машине».

В своем понимании поведенческой преемственности бихевиористы дошли до крайности, превратив понятие в тождество. Они считали, что принципы поведения универсальны для всех, а все многообразие человеческого поведения, требующее научного объяснения, включая язык и мысль, можно изучить в ходе лабораторных опытов на животных, а что там у кого в голове, в этом «черном ящике», – неважно, будь то даже мозг (рисунок 42.1).

Рисунок 42.1. Интроспекционизм, бихевиоризм и когнитивистика

Исходя из очевидного сходства процесса обработки информации человеческой мыслью и компьютером, в середине XX века в психологии зародился новый подход. Когнитивистика, как и бихевиоризм, придерживалась постулата, в основе которого лежали поведенческие реакции, и, хотя поведение считалось мерилом внутренних состояний, оно вклинивалось в них, изначально уклонившись от сознательности. Познающий разум считался системой обработки информации. Мыслительный процесс иногда приводил к осознанным впечатлениям, но в центре внимания все же оставалась обработка информации, которая, в сущности, считалась бессознательной (то есть неосознанной) деятельностью. Таким образом, когнитивистика приблизила к психологии разум, правда, вновь не тот сознающий разум, от которого отказались бихевиористы.

Благодаря Зигмунду Фрейду понятие бессознательного стало популярным задолго до возникновения когнитивистики. По его мнению, бессознательное было тем местом, куда отправлялись тревожные осознанные мысли и воспоминания и где они хранились, чтобы не вызывать чувства беспокойства, но когнитивистика предложила другой взгляд. Когнитивное бессознательное, как начали называть неосознанный когнитивный процесс, является бессознательным не вследствие информационной репрессии, а по причине его организованности таким образом, что процесс обработки информации по большей части протекает за пределами сознания.