Умри сегодня

Рой лихорадочно соображал, обдумывая имеющиеся у него улики против Дарлинга.

– Конечно, Энди. Разумно было бы вести это дело нам. Я подключу ту же команду. И пришлю на место своего нынешнего заместителя, детектива-инспектора Гая Батчелора.

– Хорошо. Так я и думал, Рой.

– Ты у нас провидец, да, Энди?

– Ага, Нострадамус, – усмехнулся тот.

Завершив разговор, Грейс набрал номер Гая.

Глава 69

Понедельник, 25 апреля

– О боже!

Джон Экстон проработал в полиции двенадцать лет, из них шесть – детективом отдела особо тяжких преступлений. Однако такое место преступления увидел впервые. Джон стоял рядом с Гаем Батчелором – оба в защитных костюмах, перчатках и бахилах – и, точно загипнотизированный, разглядывал отрубленную голову Триш Дарлинг. Голова лежала в луже багровой крови на пушистом кремовом ковре, всклокоченные седые волосы торчали дыбом, на носу сидели очки. Джону казалось, будто он смотрит на маску для Хэллоуина в витрине магазина.

Только это была не маска.

Одна отсеченная ладонь лежала рядом с головой, в луже крови поменьше. Вторая – в другом конце комнаты, вместе с обеими ступнями. В грудной клетке зияла дыра; кровь залила все вокруг: стены, ковер, покрывало на кровати, занавески и потолок.

Экстона замутило, он отвернулся.

– Держи в себе, Джон, – произнес Батчелор. – Не пачкай место преступления!

Экстон, на грани обморока, уцепился за коллегу, как за спасательный плот, в отчаянной попытке не рухнуть. Невнятно пробормотал:

– Прости… прости…

– Ничего страшного, приятель, со всеми бывает, – посочувствовал Батчелор. – Не переживай.

От вида комнаты и железистого запаха крови Гая тоже мутило. В помещении были еще двое экспертов-криминалистов в таком же облачении, как у детективов, и фотограф, который вел видеосъемку.

Батчелор посмотрел на часы, зевнул. Время близилось к полуночи.

– Ты ведь не женат, да, Джон? У тебя есть девушка, насколько я помню.

– Ее зовут Дон.

– Очаровательная дама – ты приводил ее в прошлом году на благотворительный вечер… Австралийка, да?

– Ага.

– Можешь себе представить, чтобы ты изрубил свою Дон на куски?

Экстон помотал головой.

– Я тоже – свою Лену. Черт возьми, как же надо разозлиться на жену, чтобы сотворить такое?!

– Разозлиться – это еще мягко сказано, Гай.

Батчелор вспомнил субботнюю беседу с женой Дарлинга. Стерва редкая. Но подобной участи не заслуживает никто.

– Ладно, скоро приедут из морга, нам тут больше делать нечего. На боковую?

– Дельное предложение.

Экстон вновь взглянул на отрубленную голову; она притягивала его, словно магнитом. Глаза покойницы смотрели прямо на Джона, будто взывали: «Сделайте что-нибудь!» Он содрогнулся.

Потом вдруг едва заметно кивнул и молча пообещал: «Обязательно сделаем».

Глава 70

Вторник, 26 апреля

В восемь тридцать утра Гай Батчелор открыл совещание в переполненном конференц-зале. Здесь по-прежнему стояли четыре магнитные доски: фотографии с места смерти Лорны Беллинг и ее посмертного вскрытия, схема связей жертвы и снимки подозреваемых – мужа Корина, Сеймура Дарлинга и Киппа Брауна. К старым доскам добавилось две новых. На одной висели жуткие фотографии расчлененного тела Триш Дарлинг, на другой – схема связей Сеймура Дарлинга и его снимки анфас и в профиль, сделанные при вчерашнем аресте.

Гай объявил:

– Начинаем восьмое совещание по операции «Бантамка». Вчера вечером случилось важное происшествие.

Он описал обстоятельства, при которых Сеймура Дарлинга обнаружили в спальне с топором в руках, рядом с расчлененным телом жены, затем арестовали на месте преступления, причем Дарлинг не оказал ни малейшего сопротивления.

– Координатор допросов сейчас разрабатывает стратегию допроса.

– Надеюсь, координатор не предложит расчленить допрос на части? – сказал Норман Поттинг.

– Осторожно, Норман, за такие шуточки можно и топором по голове получить, – заявил Гленн Брэнсон.

– Или быть срубленным под корень, – вставил детектив-инспектор Далл, удивив всех наличием чувства юмора.

– Ну ладно, народ, – улыбнулся Грейс, – рождественские хлопушки с пожеланиями вскрыты, шуточки прочитаны. Давайте теперь серьезно.

Он вдруг уловил знакомый звук, вызвавший грустные воспоминания о Белле Мой: та вечно шуршала шоколадными конфетками «Мальтизерс». Оказалось, Вельвета Уайльд пустила по кругу большую желтую упаковку шоколадного драже «Эм-энд-эмс». Некоторые – видимо, те, кто не успел позавтракать – принимали угощение с благодарностью.

Грейс с тревогой наблюдал, как Вельвета протянула упаковку Норману Поттингу. Молодая сотрудница не подозревала, какой болью может отозваться в нем этот жест.

Поттинг вежливо махнул – мол, не хочу, спасибо.

Вельвета Уайльд вытряхнула несколько конфеток на стол – красную, коричневую, две зеленых – и отправила одну в рот.