Умри Стоя! Родина

- Ад. Там был ад. Китайцы наступали уже месяц. Медленно, с тяжёлыми боями, но продвигались вглубь, продавливая юго-восточный фронт. Нашей целью стали части тылового обеспечения. Мы уничтожили несколько колонн с провизией и боеприпасами, двигаясь вслед за наступающими войсками. К вечеру пятого дня вышли к городу. Разведка сообщала, что он пуст. Население бежало или было перебито ещё задолго до ухода наших частей. Мы прошли бы мимо, не заходя. Если бы не та чёртова машина… Санитарный грузовик. Он приехал со стороны фронта и остановился во дворе восьмиэтажного дома на окраине. Там был госпиталь. Капитан отдал приказ – уничтожить. Мы дождались темноты, сняли охрану, заложили термитные заряды по периметру и окружили здание. В госпитале лежало не меньше тысячи человек. Когда он загорелся… Это… - Волкова сглотнула. – Мы начали стрелять по тем, кто пытался выбраться через двери и окна нижних этажей. Огонь распространялся очень быстро. Но они шли сквозь него. Горели и шли. Когда низ здания уже полыхал, люди начали перебираться на верхние этажи. Всё выше и выше. На крышу. Тысяча человек на раскалённой крыше. В прицел я видела, как они давят друг друга, пытаясь сместиться туда, где жар меньше. Но огонь становился только сильнее. Люди начали прыгать. Кто-то бросался вниз головой. Другие прыгали на ноги, надеясь выжить. Они подходили к краю, пряча лицо от жара, смотрели вниз, прикидывали, где больше мёртвых тел, куда лучше падать. Самые нетерпеливые становились матом для более терпеливых. Для тех, кто мог вытерпеть лопающуюся кожу и сворачивающуюся в венах кровь. Когда огонь поглотил крышу, груда тел поднялась до второго этажа. Некоторым действительно удалось выжить при падении. И мы пошли добивать их. Я помню тот запах. Вонь палёных волос и горелого мяса. Те, кто выжил… Они ползали по трупам. Слепые. Потому что глаза спеклись. Пытались кричать, но только разевали рты. Потому что лёгкие отказывали. Я стреляла в них. Стреляла, чтобы они прекратили… Чтобы эта копошащаяся дымящаяся масса остановилась. Один из наших вдруг упал на колени и завыл. Он скрёб ногтями землю и выл, как животное. Капитан подошёл к нему и, ни слова не говоря, выстрелил в затылок. Тогда я и поняла, что надо уходить. Надо бежать. Иначе меня ждёт такой же конец.

- Я не понял, - поднял Талос взгляд кверху, после молчаливой паузы. – Ты не хотела убивать детей и жечь раненых, или просто боялась слететь с катушек? Ну… у тебя же двести сорок семь трупов на счету. И они не от осколков прилетевшего за сорок километров снаряда сдохли. Ты на каждого из них смотрела в прицел и спокойно жала спуск. Бам! И мозги по ветру. А на юго-восточном фронте целые полки из двенадцатилетних сопляков воюют. Да я в жизни не поверю, что ты с ними не встречалась. Ты детям бошки разносила. Эти маленькие детские головки, - обхватил Талос ладонями воображаемую сферу. – Пуля входила в них, раскрывалась, рвала в куски, в кровавый фарш, в кашу. Глаза в одну сторону, язык – в другую. Зубы россыпью. Лицо, как драная тряпка. Это делала ты. А твой наводчик подтверждал. Что он говорил, когда детское тельце без головы падало на землю? «Отлично, Волкова! Ещё десяток недоносков и обойдёшь этого заносчивого мудака из второй роты!»? И тут вдруг, - Старший Брат покачал головой, обхватив её руками, - «Они резали им горло! Он наступил малышу на личико! Боже мой!». Пойми правильно, я тебя не осуждаю. Ты делала свою работу. Но не надо петь тут страдания. Могла бы сказать проще: «Моя подвижная психика херово справляется со сценами массовых убийств, совершённых чужими руками». Все мы не без греха, - улыбнулся Талос и добавил: - сестрёнка.

- Нда… - почесал Глеб подбородок, бросив взгляд на часы. – Скоро подлетаем. Приготовьтесь.

- Тебя там не было, - сказала Волкова почти обиженно, расчехляя винтовку. – Ты этого не видел.

- О, детка, - поправил Талос наплечник, - я столько всякого говна не видел, даже представить страшно. Но сегодня, - поднял он с пола «Феникс», - я покажу тебе такое, от чего мёртвые дети забудут дорогу в твою милую белокурую головку.

Глава 12

«Аврора» приземлилась в двух километрах от форпоста. «Скарабей» лишь снизился, чтобы звено Палачей покинуло десантный отсек по тросам, поднялся и завис, взяв на прицел темнеющий вдалеке силуэт фортификации.

- Звено один, звено два, воздух один, воздух два, как слышите? – проверил Глеб связь и получил отклики. – Все знают свою задачу. Не переусердствуйте. Воздух два, огонь.

«Скарабей» чуть накренился, приняв вправо, левый блок НУРСов расцвёл всполохами пламени. Инверсионные следы десятка ракет протянулись в направлении форпоста и завершились рядом ярких вспышками под его стеной.

- Звенья, вперёд, - отдал приказ Глеб, начав движение.