Унесенные ветром. Том 2

– Эта поездка в Атланту, – прервал он молчание, медленно роняя слова. – Не нравится мне эта затея. Ни с какого конца.

Эшли быстро взглянул на Уилла и тут же отвел глаза; он промолчал, но про себя подумал, неужели Бентина мучает то же кошмарное подозрение, что преследует его самого. Нет, это невозможно. Уилл ведь не знает, что произошло сегодня в саду и в какое отчаяние это повергло Скарлетт. Уилл не мог заметить, какое лицо было у Мамми, когда кто-то упомянул Ретта Батлера, и, кроме того, Уилл не знает про деньги Батлера и его дурную репутацию. Точнее говоря, Эшли считал, что Уиллу такие вещи неизвестны. Но за время, проведенное в «Таре», он постепенно пришел к заключению, что и Уилл, и Мамми знают все – хотя им никто не говорил, – и знают заранее, каким-то шестым чувством. Что-то зловещее носилось в воздухе; что именно, Эшли не понимал, и спасти Скарлетт от этого было не в его власти. За весь вечер она ни разу не встретилась с ним глазами, а ее натужная, броская веселость просто пугала. Подозрения, терзавшие его, были слишком чудовищны, чтобы облечь их в слова. Он не имел права оскорблять ее вопросом, правда ли это. Он сжал кулаки. В том, что касается ее, у него теперь вообще нет никаких прав. Сегодня днем он потерял их, потерял навсегда. Он не может помочь ей. Никто не смог бы помочь ей. Но вспомнив Мамми и мрачную решимость, с которой она резала шторы, он немного приободрился. Мамми приглядит за Скарлетт, хочет она того или нет.

«Все из-за меня, – думал он в отчаянии. – Я довел ее до этого».

Он вспомнил, как она расправила плечи, удаляясь от него, вспомнил ее упрямо поднятую голову. Сердце выскакивало из груди, стремясь к ней, замирая от восхищения. Он знал, что в ее словаре нет таких слов, как «доблестный рыцарский дух», знал, что она посмотрела бы на него пустыми глазами, скажи он ей, что она и есть воплощенная доблесть и никого отважнее он в жизни не встречал. Она не понимает, как много правды в этих прекрасных словах и как верно он ее чувствует. Она смотрит на жизнь прямо, воспринимает ее, как она есть, противится всем своим упорным, неизощренным умом любому препятствию, какое встанет у нее на пути, и в борьбу вступает с бесповоротной решимостью, не признающей поражений. Она будет продолжать сражение, даже когда увидит, что поражение неизбежно.

Правда, за четыре года он повидал и других, кто отказывался признавать возможность поражения. Навстречу верной гибели они скакали весело, потому что были доблестны и отважны.

Но никогда еще он не встречал такой доблести, как доблесть Скарлетт О’Хара, идущей покорять мир в материнских бархатных шторах и с перьями из петушиного хвоста.

Глава 33

На следующий день, когда Скарлетт с Мамми сошли с поезда, Атланта встретила их неприветливо: налетал порывами пронизывающий, холодный ветер, по небу низко неслись грязно-серые, рваные облака. Вокзал еще не восстановили после пожара, и они очутились на пепелище, среди развалин, по которым только и можно было определить, где они находятся. Однако привычка взяла верх, и Скарлетт повела головой, ища дядю Питера и коляску тети Питти – ведь в годы войны они всегда встречали ее по возвращении из «Тары». Потом спохватилась и фыркнула, сердясь на себя за рассеянность. Естественно, Питера здесь нет и быть не может, она же не предупредила тетю Питти о своем приезде. И самое главное – она вспомнила, что в одном из писем тетушка горько оплакивала смерть старого одра, которого Питер «подобрал» в Мейконе, чтобы доставить ее домой, в Атланту, после капитуляции.

Тогда Скарлетт стала внимательно присматриваться к экипажам и повозкам, колесившим по вокзальной грязи: может быть, попадется кто-то из старых друзей или знакомых и подвезет их до дома тети Питти. Но она никого не узнавала – ни черных, ни белых. Если то, что писала им тетя Питти, было верно, то, скорей всего, никто из прежних друзей не имел больше собственного выезда. Времена настали тяжелые, людей-то трудно прокормить и найти им крышу над головой, не говоря уж о животных. Большинство друзей тети Питти, подобно ей самой, ходили теперь пешком.

На площади было несколько фургонов – они грузились у товарных вагонов, были заляпанные грязью легкие кабриолеты с бандитского вида чужаками на козлах, и только две коляски. Одна закрытая, другая – с откинутым верхом; в ней сидела хорошо одетая дама и офицер янки. У Скарлетт резко перехватило дыхание при виде военной формы. Хоть Питти и писала им, что в Атланте расположен гарнизон и улицы полны солдат, все же первый увиденный синий мундир поразил и напугал ее. Довольно трудно было убедить себя, что война окончена и что мужчина этот не собирается ее преследовать, грабить или оскорблять.