Уничтожить Бессмертного

– Не сыпьте мне соль на рану, профессор. Я думаю, что на этом поприще мне ловить нечего. Видимо, придется мне перейти на былины или, выучив язык древних скандинавов, заняться сочинительством саг, но, скорее всего, я оставлю это дело, ведь, говоря вашими словами, – «Долговременное отсутствие стимулирующего результата уменьшает работоспособность индивидуума, а порой и вовсе лишает интереса продолжать данный вид деятельности».

– Это не относится ко всем людям. Я долгие годы работал над изобретением и добился результата.

– Я поразмышляю над вашими словами. До свидания, профессор. – Олег на секунду обнял сухощавого Кашинского, развернулся, не оглядываясь на друзей, зашагал по следам Дружины, Атеи и Лешко.

В задумчивости, с чувством невосполнимой утраты, уходил он все дальше и дальше от места, которое связывало его с родным миром. Короткий зимний день заканчивался, сумерки быстро окутывали древний лес. Воронов не заметил, как потерял следы друзей. Искать их в сгущающихся сумерках было делом бессмысленным. На миг накатила ностальгия, Олегу захотелось вернуться к Никите и профессору но, пересилив себя, он упрямо пошел к новой жизни…

Профессор и Никита остались одни. Кашинский незаметно смахнул набежавшую слезу:

– Один философ сказал: «Люди, встреченные вами на пути, есть часть вашей жизни. Помните об этом».

– Ваш философ прав. Олег действительно был частью нашей жизни в этом мире, как и другие действующие лица этой реалистической сказки.

После недолгого молчания они стали готовиться к прыжку во временном пространстве. Кашинский развязал лежавший на снегу узелок, вынул вещи, стал одеваться, приобретая приличествующий двадцать первому веку вид.

– Никита, может, вам переодеться в одежду Олега, ведь вы одного роста и комплекции? Так вы будете более неприметны в нашем времени, иначе нас могут не так понять, – предложил Кашинский, натягивая на голову шляпу.

– Пожалуй, вы правы, профессор. Хотя без своей одежды я стану более уязвимым, а в вашем мире, как я понял, тоже небезопасно.

– В какое время будем возвращаться? Особой точности гарантировать не могу, но постараюсь, – сказал Никита, когда они закончили переодевание.

– Возвращаться в тот промежуток времени, откуда явились мы с Олегом, не стоит, можно попасть под пули этого громилы Бульдога, то есть Ротвейлера. Мое долгое отсутствие может надорвать и без того больное сердце супруги Марии Львовны. Надо попытаться попасть обратно с разницей в неделю после события, благодаря которому мы с Олегом оказались здесь.

– Задание принял, координаты зафиксированы, год, время, место. Разрешите приступать к отправлению, – шутливо отрапортовал Никита. – И не забудьте взять узелок с моими вещами.

– Как говорил Юрий Гагарин, первый человек, поднявшийся в космос: «Поехали!» Так, Никита?

– Так, профессор!

Нажимая кнопку, Никита бросил на поляну прощальный взгляд и успел удивиться. На краю поляны, провожая их в неведомое путешествие, стояли Родослав, Сивка-Бурка и Радегаст… Или ему показалось? А может, он ясно и почти осязаемо представил себе тех, кто стал ему друзьями и боевыми товарищами и кого он потерял в этом мире? В следующий миг яркая вспышка озарила поляну.

– Куда поспешаешь, молодец? – Женский голос вывел Воронова из горьких раздумий.

Олег оглянулся. Да, это была она. Доброга, в белой шубке и шапочке, несмотря на свою похожесть на египетскую царицу Нефертити, напомнила Воронову Снегурочку, виденную им в детстве в одной из сказок по телевизору.

– Ты?! – Олег, утопая в снегу, подбежал к волшебнице и, не давая ей опомниться, обнял, горячо припал к губам. Именно ее сейчас не хватало, именно она нужна была ему, чтобы вернуть душевное равновесие. Поцелуй получился затяжным, Олег с трудом оторвался от губ Доброги и посмотрел на нее счастливыми глазами. – Я ждал тебя.

– И я. Пойдем со мной.