Уничтожить Грейнджер (СИ)

Горло сковал ужас, но тихие шаги заставили обернуться. Драко был в тёмных джинсах и — такой аристократ до мозга костей носит маггловские вещи? — той же серой рубашке, в которой он явился к Гермионе в спальню, только пуговицы были расстёгнуты.

Медленно он приближался к ней, крутя палочку в руках. Гермиона сжалась, на щеках вспыхнул румянец, а в следующую секунду, после взмаха волшебной палочкой Малфоя, руки оказались закреплены над головой наручниками, которые цепями были привинчены прямо к одной из деревянных конструкций, что была слегка выведена от стены. На щиколотках тоже защёлкнулись наручники.

Гермиона вскрикнула, дёргая руками, но высвободиться не получалось. Страх и стыд вскинулись в ней, когда Драко с довольной ухмылкой на губах и пошлой поволокой в глазах подошёл к ней почти вплотную. От осознания того, что он может в открытую осматривать её обнажённое тело, а то и коснуться, стало ужасно страшно, но вопреки всему её тело вопиюще неправильно среагировало, когда Драко легко проскользил подушечками пальцев по коже от ключицы к плечу, удовлетворённо хмыкая, когда Гермиона дёрнулась.

— Не смей ко мне прикасаться, ублюдок! — в сердцах выкрикнула она, смаргивая подступившие слёзы.

Малфой лишь шумно выдохнул, покачав головой. Он слегка обошёл конструкцию, встав теперь по правый бок Гермионы. Мягко коснувшись её бедра палочкой, ноги, против воли, раздвинулись, крепко закрепившись в одном положении, без возможности сдвинуть их.

Гермиона вскрикнула, бросая негодующий, полный слёз взгляд на него, но Драко с открытым упоением обсматривал её тело, неспешно скользя глазами по светлой, словно прозрачной, но всё же не такой, как у него, коже, по женственным изгибам и выпуклостям.

— Похоже, я не смогу сделать тебя послушной за эти три дня, но я заставлю тебя бросить эти жалкие попытки к сопротивлению, — жарко прошептал он ей на ухо, от чего всё тело покрылось мурашками.

— Пошёл ты… Ай!

Драко слегка укусил её руку, заставив этим заткнуться. Он тихо отошёл из её поля зрения, скрывшись где-то левее её спины.

Гермиона сглотнула слюну, прикусывая губу. Зажмурившись, она слегка покачала головой, из последних сил борясь со слезами. Это настолько унизительно, что она хотела умереть.

Просто раз — и исчезнуть. Представить, будто её и вовсе нет, а раз нет, то нет ни Малфоя, ни этой комнаты, в которой она стоит полностью оголённая, а обжигающий взгляд этого ублюдка просто пожирает её.

Какого чёрта она вообще здесь?! Почему она согласилась пойти с Ноттом? Почему теперь приходится быть голой на глазах ублюдка-Малфоя, ожидая неизвестно чего? А ведь она хотела отправиться на поиски Гарри и Рона. Её мальчики…

Всхлип невольно сорвался с губ, и вдруг Драко резко шлёпнул её по ягодице. Снова. И заставил вскрикнуть, дёрнувшись так, что цепи зазвенели.

— Не смей плакать, ты поняла меня? — грубо спросил он.

Драко подошёл к ней из-за спины и вдруг накинул на глаза повязку, завязывая узел на затылке. Гермиона мотнула головой, но он потянул её за волосы, срывая с губ шипение. Плотная ткань не позволяла ничего увидеть, окуная её во мрак, почти такой, что царил в комнате ранее.

— Что ты творишь?..

— Знаешь, Грейнджер, когда притупляешь одно чувство, все остальные обостряются.

Гермиона уже хотела было съязвить, что она осведомлена в столь элементарном факте, как вдруг в комнате раздался нежный звук музыки. Казалось, сотни ангельских арф заиграли, заструились по комнате, охватывая её и зарождая какое-то лёгкое волнение, граничащее с расслабленностью. Вдруг в аккомпанемент вступили ласковые женские голоса, а потом и мужские. Музыка переливалась, ласкала слух, а бархатные голоса, что становились то громче, то тише, порождали мурашки, что бегали по телу.

Рука Малфоя нежно заскользила по её коже, поглаживая живот, поднимаясь выше. Гермиона дёрнулась, но Драко не убрал руку. Напротив, он положил вторую руку ей на поясницу, слегка массируя пальцами, скользя на ягодицы и грубо сжимая их.

— Нет! — отчаянно вскрикнула Гермиона, страшась, что это может продолжиться.

Малфой коснулся округлой груди, оглаживая, сжимая в пальцах сосок, сильнее сдавливая. Гермиона поражённо втянула воздух, вмиг замерев. Он был прав, все чувства обострились почти до предела. Она ничего не видела и, отчаявшись, закрыла глаза, бросая попытки скинуть повязку. Мягкая музыка переливалась в ушах, заглушая его шаги, что создавалось впечатление, будто его тут и вовсе нет. Только нежные руки, трогающие её в откровенных местах, порождая жар, образовывающийся внизу живота, а между разведённых ног становилось влажно.

Гермиона ненавидела себя за это, ненавидела за то, что не могла перестать реагировать на его ласки так, потому что…

Казалось, она вот-вот сойдёт с ума, потому что его горячие, слегка влажные губы коснулись шеи, втягивая нежную кожу и слегка прикусывая, срывая с губ дрожащий выдох, который он ловит губами.

И это толкает за грань.