Унификация оценочных признаков при квалификации преступлений против личности

Таким образом, очевидно, следует согласиться с выводом о том, что общественная опасность — это критерий, с помощью которого законодатель дифференцирует деликты на преступления, административные и гражданско-правовые правонарушения и на дисциплинарные проступки[76]. Однако, казалось бы, очевидная бесспорность такого рода предположений вызывает весьма обоснованное сомнение. Например, они полностью противоречат мнению Н.Ф. Кузнецовой о том, что общественная опасность становится свойством преступления только после ее оценки и определения в качестве таковой Уголовным кодексом[77]. Из иного толкования следует, что различные отклоняющиеся от общепринятых норм поведения деяния были дифференцированы по критерию «общественная опасность» еще до их включения в указанные законодателем категории.

На самом же деле, как хорошо известно, то или иное деяние рассматривается законодателем как преступление, административное правонарушение, гражданско-правовой деликт в конкретных исторических условиях. При этом учитываются содержание объекта посягательства, способ его совершения, вина, мотивы, цель, существенность последствий, место, время и другие обстоятельства. Следовательно, градация деяний осуществляется по элементам состава преступления, среди которых признак «общественная опасность» не значится, хотя и подразумевается. В действительности же, дифференциация по степени общественной опасности преступлений, а не всех деликтов, осуществляется в УК РФ, прежде всего в соответствии с перечнем и значимостью перечисленных в ч. 1 ст. 2 УК РФ подлежащих охране законом личностных и государственных ценностей. Они рассматриваются и утверждаются законодателем как родовые объекты групп преступных посягательств, создающих обстановку общественной опасности. Это нашло свое отражение в соответствующих разделах УК РФ. Конкретизация же степени общественной опасности состава того или иного преступления, зависит от того обстоятельства, «какие деяния законодатель считает вредными и опасными для личности, общества и государства»[78]. Таким образом, дифференциация преступлений по видам (разновидностям) состава носит не формально-определенный, а ясно выраженный оценочный характер.

Фактически именно это обстоятельство признает В.В. Мальцев, который вначале пишет о том, что «общественная опасность — внутренняя, объективно существующая характеристика преступления»[79]. Затем он утверждает прямо противоположное: «в процессе правоприменительной деятельности оценки общественной опасности инкриминируемых поступков избежать невозможно, поскольку даже при самом совершенном законодательстве единичное общественно опасное деяние неповторимо, а, следовательно, и до конца неуловимо для уголовно-правовых норм, отражающих общие свойства вида или ряда преступлений»[80]. Таким образом, по его мнению, якобы, объективно существующая характеристика преступления «общественная опасность» может быть определена на количественном уровне лишь оценочными методами, т.е. «назначена» субъективным путем по судебному усмотрению правоприменителя.

Субъективный характер понятия «общественная опасность» фактически признают и другие исследователи. Некоторые из них полагают, что «законодатель допустил просчет, сформулировав значительную часть общественно опасных последствий с помощью оценочной лексики, именуемой по-другому в доктрине уголовного права оценочными признаками, оценочными понятиями, оценочными терминами, в логике и информатике — переменными признаками и открытыми понятиями[81].

Ими же приводится гораздо более реалистичная и взвешенная формулировка понятия «общественная опасность» в трактовке узбекских законодателей. Так, согласно ч. 2 ст. 14 УК Республики Узбекистан «общественно опасным признается деяние, которое причиняет или создает реальную угрозу причинения ущерба объектам, охраняемым настоящим Кодексом». Здесь не совсем ясно, каким образом преступное деяние может «причинить угрозу ущерба», тем более, что, судя по тексту узбекского УК, кроме «реальной угрозы» должна существовать и «нереальная» (мнимая). Однако фактически ясно, что под понятием «общественная опасность» имеется в виду нанесенный преступлением вред, ущерб, урон, количественное содержание которого вполне поддается учету и имеет реальное, объективное, материально-финансовое выражение.

В этой связи нам представляется совершенно очевидным применение простейшего способа объективизации последствий противоправных деяний, т.е. так называемой «общественной опасности» — определение ее степени не через абстрактную «угрозу», а через конкретный вред (ущерб), который всегда можно подсчитать и учесть при квалификации преступления и назначения наказания за это деяние.