Унификация оценочных признаков при квалификации преступлений против личности

Аргументирует такое предложение и лексикологический анализ термина «общественная опасность». Фактически он означает, по правилам русского языка, опасность, исходящую от общества (сравним: «лавинная опасность» — т.е., опасность, создаваемая возможным сходом лавины). По С.И. Ожегову, опасность — это «возможность, угроза чего-нибудь опасного» (в нашем случае — общества). Примеры использования понятия «опасность»: «предупредить опасность; отечество в опасности»[84] — но не «предупредительная опасность» и не «отечественная опасность»; «оставление в опасности», но не «опасное оставление»; «преступное посягательство», но не «посягательственное преступление».

Таким образом, с точки зрения не только уголовно-правовой, но логики, филологии понятие «общественная опасность» представляет собой понятийно-смысловой и терминологически — семантический нонсенс, от использования которого в УК РФ следует, по нашему мнению, отказаться.

Между тем не может не обратить внимания на пресловутую «общественную опасность» преступления, как правило, строго персонифицированного и, отнюдь, не преследующего (за исключением отдельных случаев — терроризм, шпионаж и т.п.) глобальных целей покушения на безопасность общества и государства. Здесь интересно сопоставить уголовно-правовое и криминологическое определения понятия «преступление».

Так, криминологами оно в целом трактуется как противоправный способ разрешения противоречия между интересами индивида и интересами общества, который расценивается как общественно опасный потому, что его реализация противодействует функционированию общества как определенной социальной целостности[85]. Отсюда следует, что реальную опасность для общества представляет не единичное противоправное деяние, а их совокупность, называемая преступностью.

Во всех науках криминального цикла стало традиционным рассмотрение соотношения понятий «преступление» и «преступность» в категориях общего и единичного, исходя из предположения, что конкретное преступление — это единичное (отдельное), виды преступлений — особенное, а преступность — общее. Однако в действительности именно такой подход, представляющийся самим собой разумеющимся, и затрудняет адекватное восприятие этих понятий.

На наш взгляд, представления о преступности как сумме преступлений (преступность — общее понятие, преступление — единичное) и как социальном явлении логически несовместимы. Теория уголовного права, исходит из той посылки, что реально существуют только отдельные преступления. По представлениям криминологии определенное количество преступлений образует новое социальное явление — преступность, которая, приобретая свойства (массовость, историческая изменчивость и т.п.), не присущие отдельным преступлениям, уже имеет системный характер[86].

Также очевидно, что преступность как социальное явление обусловлена самим фактом существования социума вне зависимости от социально-экономического и политико-идеологического устройства общества и государства. Непонимание этого (вполне очевидного) обстоятельства обернулось весьма печальными и далеко идущими последствиями: наивной мечтой (точнее обманом) оказалось «предвидение» В. И. Ленина, связывающего с уничтожением частной собственности неизбежность «отмирания» преступности; последующие утверждения авторов о том, что будто бы с победой социализма в СССР впервые в истории созданы предпосылки для полной и основательной ликвидации такого социального зла, как преступность.

По нашему мнению, асоциальность и опасность для общества и государства одного отдельно взятого преступления пренебрежительно малы, а социальное зло всей суммы совершенных преступлений, как отмечалось, структурируется и интегрируется на системном уровне негативным общественным явлением «преступность».

Кроме того, как показывает практика правоприменительной деятельности, на скамью подсудимых далеко не всегда попадают только отъявленные головорезы и последние отщепенцы. Самый сознательный рабочий может быть привлечен к уголовной ответственности за нарушение правил техники безопасности на производстве, где, как правило, состояние техники и оборудования способно внушить ужас с первого взгляда. Самый добропорядочный семьянин может не выдержать вдруг постигшей его драмы супружеской неверности и кардинально решить проблемы существования основного источника адъютера и т.п.

Этот перечень можно продолжить до бесконечности, но из приведенных примеров ясно, что «общественно опасная» направленность уголовно наказуемых деяний подобного рода близка к нулю.

Иной подход к толкованию понятия «преступность» закреплен в уголовно-правовых нормах. Так, указывая принципы и объем действия Уголовного кодекса РФ, называя признаки преступного деяния, законодатель оперирует понятиями «преступность», «наказуемость» (ст. 3, 9, 10 УК РФ). При этом он использует понятие именно преступности, а не противоправности деяния, чтобы подчеркнуть криминальную направленность такового. В данном терминологическом подходе проявляются оценочный смысл и характер рассматриваемой категории.