Унификация оценочных признаков при квалификации преступлений против личности

Между тем что сам факт опубликования информации о тех или иных делах преследует цель разъяснить нижестоящим судам позицию вышестоящих судебных инстанций и помочь правоприменителю определить линию поведения при рассмотрении аналогичных преступлений и связанных с ними обстоятельств. Таким образом, в постановлениях и определениях по конкретным делам, связанных с использованием оценочных категорий, даются примерные ориентиры, разъяснения, рекомендации, критерии правильного применения неконкретизированных в уголовном законе понятий и признаков в рамках их нормативного толкования.

Изучение судебной практики показывает, что одна из наиболее распространенных причин недостаточной мотивированности принимаемых судебных решений является неправильное использование оценочных категорий. Следователи и судьи далеко не всегда детально исследуют все конкретные обстоятельства рассматриваемого ими дела. Связывая с ними квалификацию преступного деяния, суд, как уже отмечалось, должен указать в приговоре основания (со ссылками на конкретные обстоятельства дела), которые привели его к мнению о соответствии данной уголовно-правовой ситуации тому или иному оценочному понятию или признаку. Между тем выводы судов не всегда характеризуются обоснованностью и убедительностью, что иногда ведет к отмене или изменению приговора.

Так, при квалификации убийств, совершенных из корыстных побуждений, нередки ошибки, связанные с использованием оценочного понятия «корысть». В ряде случаев убийство квалифицируется как совершенное из корыстных побуждений, хотя в действительности здесь имели место иные мотивы (месть, ревность, семейные неурядицы). Как правило, такого рода правоприменительные ошибки допускаются, когда совершению убийства предшествуют какие-либо споры имущественного характера (например, потерпевший не платит обусловленную сумму денег, не отдает долг). Однако при этом не учитывается, что лишь именно стремление получить какие-либо выгоды материального характера посредством лишения жизни потерпевшего либо намеренное желание избавиться от материальных затрат дают основание квалифицировать убийство как совершенное из корыстных побуждений.

Данную разновидность убийства следует отличать от убийства из мести за посягательство на имущество виновного или за иное причинение ему какого-либо реального или мнимого имущественного ущерба (например, убийство соседа за то, что он самовольно воспользовался мотоциклом виновного).

Суды допускают ошибки и при квалификации убийств, совершенных при разбойном нападении, не учитывая, что такое деяние характеризуется корыстными мотивами, и действия причинителя смерти должны квалифицироваться по совокупности преступлений, предусматривающей ответственность за разбойное нападение и убийство. Однако нередко причинение смерти при разбойном нападении квалифицируется по закону, предусматривающему ответственность за убийство с целью сокрытия другого преступления.

Например, Оренбургским областным судом по п. «е» ч. 3 ст. 162, п. п. «в», «д», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ был осужден Кириченко за разбойное нападение и убийство Ивановой. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассматривавшая это дело в кассационном порядке, указала, что квалификация действий осужденного по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство с целью облегчить совершение другого преступления (в данном случае разбоя) является излишней, поскольку достаточно квалификации этих действий по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Такую же ошибку допустил Воронежский областной суд, осудивший Тюнина по п. п. «в», «д», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ и п. п. «в», «г» ч. 3 ст. 162 УК РФ за разбойное нападение на Баранова и его убийство из корыстных побуждений, с особой жестокостью, с целью облегчения разбоя и сокрытия другого преступления. Судом было установлено, что Тюнин пришел к потерпевшему и, используя заранее приготовленную для убийства монтировку, взломав дверь и проникнув в дом Баранова, нанес потерпевшему множество ударов монтировкой, лишив его жизни с особой жестокостью. Следовательно, Тюнин убил потерпевшего при разбойном нападении и оснований полагать, что убийство совершено с целью сокрытия другого преступления, нет[314].

Значительные сложности у правоприменителя возникают и при квалификации убийства из хулиганских побуждений (п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Убийство этой разновидности есть умышленное причинение смерти человеку, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение (например, умышленное причинение смерти без видимого или с использованием незначительного повода: хулиган убивает человека, не давшего ему прикурить, отказавшегося распивать с ним спиртные напитки и т.д.).