Уникальный экземпляр: Истории о том о сём

— Есть добрые люди, которые помогут нам помочь тебе. Быстро такие дела не делаются. Но должен сразу предупредить: если у тебя возникнут хоть малейшие проблемы с законом… хоть малейшие проблемы с полицией, то ничего, кроме неприятностей, не жди. Понял?

— Ясное дело. Само собой.

— Ладно. Слушай дальше. Тебе нужно выучить английский на бытовом уровне. Вот адрес бесплатных курсов. Занятия вечерние. Приходишь, записываешься — и ловишь каждое слово.

Ассан взял адрес.

— У тебя имеется что-нибудь ценное на продажу? Золото, побрякушки из Старого Света?

— Ничего. Свои вещи — и те на судне оставил.

— Мой старик в тысяча девятьсот десятом так же поступил. — Из кармана пиджака Димитрий выудил сигару. — Приходи через пару дней: приоденем тебя для начала. Дороти! Сними с Ассана мерку и организуй две пары брюк. И рубашки какие-нибудь.

— Когда закончу! — Дороти даже оторвалась от клавиатуры.

"Алло… авва… авва… алло… Тук-клак-тук-клак".

— Мысли по поводу работы есть, Ассан? — Димитрий зажег сигару от шара пламени, высеченного гигантской спичкой.

Мыслей по поводу работы у Ассана не было.

— Пойдешь вот сюда. Это в деловой части города. — Димитрий черкнул что-то на другом листке бумаги и передал Ассану. — Там надо спросить Костаса.

— Спросить Костаса. Понял.

Когда Ассан выходил из офиса, тарахтенье пишущей машинки прервалось: Дороти переходила к уроку номер два.

На ладони Ассана этот адрес оказался совсем низко, где непронумерованные улицы расходились как попало. Почти весь день он бродил по кварталам непонятной планировки, кружил по одним и тем же кварталам, многократно проходил мимо одних и тех же ориентиров. В конце концов он все же нашел нужное место: заведение под вывеской "Гриль-бар "Олимп"", окаймленной греческими буквами. Вдоль всех четырех столиков тянулась прикрепленная к стене кожаная скамья; у стойки он насчитал восемь барных стульев. Все места были заняты, в зале стояла невыносимая духота. За стойкой работала женщина, слишком задерганная, чтобы взглянуть в сторону Ассана. Сочтя, что он слишком долго торчит на одном месте, она рявкнула по-гречески:

— На улице жди, деревенщина!

— Мне Костас нужен, — сказал Ассан.

— Чего? — гаркнула буфетчица.

— Мне Костас нужен! — прокричал он в ответ.

— Солнышко! — прокричала буфетчица, повернувшись спиной к Ассану. — Тебя какой-то деревенщина спрашивает!

Появился коротышка со щеточкой усов. Он снизошел до разговора, хотя Ассан явился совсем некстати.

— Чего надо?

— Вы — Костас? — уточнил Ассан.

— Ты чего тут высматриваешь?

— Работу, — усмехнулся Ассан.

— Господи, — вздохнул Костас. — Шел бы ты отсюда. — И повернулся спиной.

— Я к вам от Димитрия Бакаса.

— От кого? — Костас протирал тарелки и одновременно рассчитывался с посетителем.

— От Димитрия Бакаса. Он сказал, у вас для меня работа есть.

Костас прервал свое занятие и гневно посмотрел болгарину в глаза; для этого, по причине низкого росточка, ему пришлось запрокинуть голову.

— Убирайся вон! — (Те из посетителей, кто понимал по-гречески, стали оборачиваться в их сторону. Те, кто понимал только по-американски, продолжали невозмутимо жевать.) — И чтоб ноги твоей больше тут не было!

Развернувшись, Ассан убрался вон.

Путь до двух средних пальцев — до Центрального парка — был неблизок. В воздухе висела влажная жара; мокрая от пота рубашка Ассана прилипла к спине и не высыхала. Он шел и шел по одной и той же авеню, пока впереди не замигали яркие огни — в том месте, где в урагане людей, автобусов, желтых легковушек и даже верховых солдат (а может, копов) вроде как столкнулись девять улиц. Ассана никогда не заносило в такую плотную толпу, где все люди шли в разные стороны.

В огромном кафе он потратил мелочь на очередную сосиску под названием "HOTDOG" и картонный стакан сладкого ледяного сока: питья вкуснее этого он еще не пробовал, даже кока-кола не шла с ним ни в какое сравнение. Ел Ассан стоя, как и большинство посетителей, хотя мечтал сбросить ботинки. За треугольником улиц и человечества он разглядел здание, в котором узнал кинотеатр: на фасаде безостановочно кружили в погоне друг за другом яркие огоньки. Разглядел Ассан и цену билета: сорок пять центов. Такую сумму составили четыре самые маленькие монетки и одна побольше и потолще, с изображением горбатой коровы на одной стороне. Ассану не терпелось опуститься в удобное кресло и, сняв ботинки, посмотреть фильм. Оставалось надеяться, что фильм будет про Чикаго.

Кинотеатр был подобен храму. Служители, мужчины и женщины, направляли к нужным местам потоки прибывающих — как парочек, так и молодежных компаний, болтливых, громогласных, лающих от смеха. Колонны были прямо как в афинском Парфеноне, на стене красовались золоченые изображения современных ангелов, а бордовый занавес свешивался метров с тридцати.